Смерть Отморозка. Книга Вторая

– Когда мы вчера вернулись от родителей Клотильды, он был в жутком состоянии, совсем убитый. Не разговаривал со мной, лег один в салоне, на диване… всю ночь ходил внизу, что-то наигрывал на рояле. Сегодня с утра сказал, что ему надо побыть одному, и ушел, куда – не сказал. Когда я вернулась, он уже заперся в спальне. Я стучалась, но он не открывает, не желает со мной разговаривать! Я знаю, это из-за Клотильды! Что делать, месье Поль?!

***

Прямо от Осинкина Норов позвонил заместителю начальника ОблУВД, полковнику, с которым был неплохо знаком. Тот был уже в курсе всей истории; он ехал на работу из своего загородного дома, и они с Норовым договорились пересечься на полпути.

Они съехались, Норов сел в служебную машину полковника, на заднее сиденье. Водитель, оставив их вдвоем, вышел наружу и закурил. Охрана Норова по его приказу осталась в своих машинах.

– Попал он крепко, – подтвердил полковник. – 118 грамм при нем нашли. Это – 228-я, часть два, ее как раз недавно приняли. От трех до восьми.

– А в реальности?

– В реальности – как там решат, – большим пальцем правой руки полковник показал наверх. – Могут и по полной навесить.

В его голосе звучало скрытое удовлетворение, очевидно, он был как-то причастен к операции по задержанию Дениса. Полковник был грузен, одутловат, гладко выбрит и пах хорошим одеколоном, – милицейское начальство с недавних пор полюбило дорогую парфюмерию и высоким чинам ее дарили теперь наряду с ружьями.

– Даже бандиты детей не трогают, – с упреком сказал Норов.

– Так мы же не бандиты! – простодушно возразил полковник. – Мы – государевы люди. Нам была поставлена задача, мы ее выполнили, а как уж дальше будет, не нашего ума дело. И, кстати, мы ему ничего не подкидывали, ты на этот счет, не того… не надо! А то распишешь потом, мол, подсунули, пятое-десятое! Не, брат, тут все четко. Травка – его; на мешке его отпечатки, экспертиза подтвердила, что они были под кайфом. Телка его уже призналась, все подписала…

– Подписала? – переспросил Норов, неприятно удивленный.

– А ты как думал? Да он тоже вот-вот расколется, я таких как он насквозь вижу. Понта много, а силы духа нет, все поколение у них такое. У нас по нему сведения еще давно имелись, просто приказа не было. Он и покуривает, и нюхает втихаря, я те отвечаю. Короче, не ягненок. Вот насчет колется иль нет, – не скажу, такой информации не имею, а по поводу травки и порошка – все точно. Видать, мало его ремнем пороли! Не знаю, куда твой Осинкин смотрит. Сам-то он парень, вроде, неплохой. Он ведь ему не родной, да?

– Отчим. Миша Мордашов так куролесит, что весь город вздрагивает! Чего только не творит! Уголовного кодекса на него не хватит, но его вы не трогаете, а тут мальчишку за травку закрыли!

– То – Миша Мордашов!

– У трети городского начальства дети на коксе да на героине сидят, и никто их не ловит! Да что тебе рассказывать, как будто ты не знаешь!

Полковник, конечно же, знал. У него самого было двое взрослых сыновей, один из которых, в свои двадцать шесть, был уже законченным алкоголиком.

– Постой. Ты одно с другим не путай. У всех есть проблемы, но мы же против власти не прем! А вас с Осинкиным аккурат поперек понесло! Вы че, думали, с вами шутки шутить будут? Ты же умный человек, все расклады тут знаешь!

На его массивном грубом лице отражалось непоколебимая уверенность, что идти против власти – преступление. Переубеждать его было бесполезно, Норов и не собирался. Он достал из барсетки блокнот и ручку.

– Я тут дворники новые ищу для «Мерседеса», – проговорил он другим тоном, как будто озабоченным. Он не был уверен в том, что в машине полковника нет жучка. – И как назло – нет нигде! Не знаешь случайно где найти? Я бы заплатил сколько надо!

Он написал в блокноте «300 000», поставил значок доллара и показал собеседнику. Полковник взглянул на листок, покачал головой и усмехнулся.

– Ага! – хмыкнул он. – А после мне за твои дворники яйца отрежут.

И он похлопал себя по погонам, будто это и были его яйца, которые он страшился потерять. Затем вздохнул и зачем-то перекрестился.

– Нет уж, брат, в другой сервис обращайся.

***

Норов подошел к двери в спальню и постучал.

– Ванюша, – позвал он, стараясь, чтобы его голос звучал весело. – Это я. Bonsoir.

Из-за двери не раздалось ни звука.

Лиз за его спиной прерывисто вздохнула.

– Ванюша, привет! – повторил Норов чуть громче. – Ты не мог бы мне открыть? Я на минутку, по делу. Надо кое-что обсудить, это важно.

– Уходи, Поль, – послышался глухой голос Жана-Франсуа.

– Невежливо так разговаривать с гостем, – упрекнул Норов. – Не по-французски. Мне необходима твоя помощь, а ты меня гонишь!

– Тебя вызвала Лиз?

– Какое значение имеет, кто меня вызвал, раз я уже здесь? Мне нужно с тобой поговорить.

– Мне не нужно. Извини, Поль, я просто не могу сейчас никого видеть.

После вчерашнего задушевного разговора его тон был неожиданно враждебным.

– Ванюша, боюсь, если ты не откроешь дверь, мне придется ее взломать.

Из спальни раздался сдавленный смешок Жана-Франсуа.