Смерть отца

Уже скоро три часа ночи. Надо вызвать такси и поехать в Дом сионистской молодежи. Узнать, кто последним видел Саула. Может, мальчик там? В телефонной будке, около телефонной книги – забытый блокнотик. Непроизвольно Филипп открывает его, и брови его сжимаются: на первой страничке нарисован символ Движения, а под ним ивритскими буквами – Хана Леви… Иоанна забыла здесь этот блокнот. Странно: во всем блокноте записан лишь один номер телефона – 27650, и Филиппу кажется, что рука, написавшая этот номер, чуть дрожала.

Ворота Дома сионистской молодежи заперты. Филипп жмет на звонок. После некоторого времени слышен звук автоматически раскрываемой двери. Джульетта в пижаме открывает дверь.

– А, доктор! – чуть приходит в себя Джульетта. – Доктор, чем удостоились вашего посещения? Грянула революция?

– Где Саул?

– Саул? – лицо парня становится серьезным. – Что случилось с Саулом?

– Мальчика нет. Он не здесь?

– Я его здесь не видел. Пойду, разбужу Беллу. Заходите сюда, в столовую.

Джульетта зажигает свет в большой комнате. Теперь беспокойство Филиппа усилилось. Глаза, еще не привыкшие к свету, моргают, брови сжаты, словно он сильно гневается. Пальцы в кармане пальто перебирают блокнотик Иоанны. Он знает, что не беспокойство за Саула нервирует его. С мальчиком ничего не случилось. Иначе бы, полиция уже сообщила.

– Что случилось? – Белла стоит посреди комнаты и придерживает руками пижаму, не полагаясь на пуговицы. Лицо ее бледно. Под испуганно глядящими глазами – тени.

– Джульетта говорит, что Саул не вернулся домой, – бормочет она хриплым голосом.

– Да, не вернулся. Где он?

– Не знаю. В Движении он сегодня не был. Я тоже этому удивилась. Иоанна тоже не знала.

Филипп хочет достать блокнот Иоанны, но оставляет его в кармане.

– Что мы сейчас будем делать?

– Надо сообщить в полицию. – Говорит Джульетта.

– Да, – соглашается Филипп, – нет выхода, надо сообщить в полицию.

Он опирается на комод, смотрит на Беллу, и не сдвигается с места.

– Подожди меня, Филипп, – говорит Белла, – я пойду с тобой.

– Куда пойдем? – Спрашивает растерянный Филипп.

– На вокзал. Там телефон-автомат. Позвоним в управление полиции.

– Да, да, туда позвоним, – послушно повторяет за ней Филипп.

– Сейчас вернусь, – говорит Белла.

Филипп смотрит ей вслед, и неожиданно задумывается над тем, что в глубине души, начистоту, он так и не разобрался в случившемся между ним и Беллой. Тогда он дал ей уйти. После бросился на поиски, но так и не нашел. Даже год спустя, когда она исчезла из города, история эта была необъяснима. И это стояло между ними неразрешимой тайной, которой он избегал касаться до этой минуты.

– Пошли, – Белла стоит рядом, в плаще.

Время ровно четыре часа ночи. Слышны звонки первых трамваев. Рассвет ползет и поднимается, как серая кошка, медленно выпускающая когти, собираясь внезапно вспрыгнуть на дремлющие крыши городских домов. Сильный ночной ветер затих, но воздух еще взбаламучен и чувствителен. Уличные фонари еще не погасли, и отсвет их падает на черные волосы Беллы. Они, молча, шагают по утренним улицам. Белла впереди на несколько шагов, и он словно тащится за ней. Звук их шагов, как стук двух часов, у которых разный ритм. Филипп чувствует себя глупо, ускоряет шаг и заглядывает в ее замкнутое лицо. Он хочет что-то сказать ей, и не может. Тем временем, встает утро нового дня. Автобусы наполняют шумом улицы, развозчики молока выезжают на велосипедах, и на перекрестках уже появляются продавцы газет.

– Пришли, – Белла поворачивает к нему лицо и останавливается. В голосе ее какой-то скрытый страх.

– Да, пришли, – повторяет Филипп и смотрит вслед проходящей мимо франтоватой девице, чьи высокие каблуки громко стучат по тротуару. Острый запах духов на миг доносится до его ноздрей. Взгляд Филиппа не отрывается от изящной спины девицы. С тех пор, как Кристина научила его простой любви без страданий и душевных осложнений, а лишь наслаждению телом женщины, он тянется за каждой красивой девицей, встречающейся на его пути. После болезненной тоски по Эдит, после постыдного одиночества, когда Белла оставила его, он усвоил урок отношения к женщине лишь силой физического вожделения, которое сменяется спокойствием опустошенности и душевной расслабленностью. Он влюблялся в каждое красивое женское тело, во все красивые лица.

Белла видит похотливые взгляды Филиппа, и краска заливает ее лицо. Резким движением она поворачивается к нему спиной и продолжает идти по краю тротуара. Останавливают ее светофоры. Стыд охватывает ее душу. Всю дорогу идя рядом с Филиппом, она вспоминала как они шли под одним зонтиком, одним шагом. Вся боль того времени вернулась. Осталась в ее сердце тоска по близкому и любимому человеку. Она еще не дала этому неизвестному человеку имя Филипп. Но иногда в тайнике души видела перед собой его темную комнату и белые занавески, развевающиеся на ветру. И тогда она пугалась, и завеса опускалась между ее душой и тем, что видели ее глаза. Но сейчас, утром, она была уверена, что и он, как она, погружен в прошлую боль, и в видения тех дней, и вот…