Смерть парфюмера

— Наводит на мысли? — переспросила я. — Я бы сказала, что это довольно веские улики.

— Улики, что кто-то похитил рецепт — да. Но вспомни, дорогая, что нам наверняка не известно, что его убили.

Я не понимала, почему он внезапно встретил в штыки мою версию. В конечном итоге, из-за его подозрений мы оказались в Париже.

Я остановилась в дверях, когда поняла, что Майло перекладывает сигареты в портсигар из ящичка на столе.

— Ты что делаешь? — удивилась я.

— Собираюсь в город, — сказал он, пряча портсигар в карман. — Не жди меня.

Я уже ко многому привыкла, но это заявление повергло меня в изумление. На часах начало второго. Я была уверена, что этой ночью он останется со мной.

Я мучительно подыскивала ответ. После обнаружения билета я знала: он что-то скрывает. Наверное, надо радоваться, что в кои-то веки я не озабочена тем, что дело в женщине. Тут я начала ему доверять. К тому же, если бы Майло стремился завязать интрижку, ему не надо было бы ездить в Бове — в Париже для этого поводов более чем достаточно. Нет, здесь что-то посерьезнее. Я подозревала, что это связано с Элиосом Беланже, а если это так, то зачем ему это от меня скрывать?

Я раздумывала, какая тактика может оказаться наиболее действенной, и решила сыграть на основных инстинктах. Я, в конце концов, стояла перед ним в кружевной ночной рубашке.

— А тебе обязательно идти? — игриво спросила я, подошла к нему и обняла за шею. — Я очень надеялась, что этот вечер мы посвятим себе.

Майло улыбнулся мне, приобняв за талию:

— Предложение очень соблазнительное, однако, боюсь, я связан серьезным обязательством.

— И перед кем же?

— Перед Франсуа Жерменом. Узнав, что я в Париже, он предложил сегодня встретиться.

— Но уже страшно поздно.

— Игроки никогда не спят, радость моя.

— А я-то надеялась кое-что с тобой обсудить, — проговорила я.

— Дорогая, как ты только что подметила, уже поздно, и я совершенно уверен, что ты устала. Может, обсудим утром?

Похоже, надо действовать более прямолинейно. Я отступила на шаг, убрав его руки со своей талии.

— Майло, я знаю, что ты от меня что-то скрываешь, — заявила я.

Я ждала, что он начнет все отрицать или же на его лице появятся признаки раздумий, сказать ли правду, но ничего подобного. Он лишь молча смотрел на меня.

Настало время предъявить ему улику:

— Я нашла в твоем кармане билет до Бове.

Возможно, ничто в жизни так меня не выводило из себя, как полное отсутствие у Майло раскаяния, когда его уличают в проступках. Не важно, что он натворил, на какие бы извинения я ни рассчитывала, ему всегда удавалось создать у меня впечатление, будто он считает мое поведение неблагоразумным. Этот раз не стал исключением.

— Ты шарила у меня по карманам? — Муж произнес эти слова непринужденно, но в тоне сквозили нотки осуждения, которые мне не понравились.

— Билет упал на пол, — холодно ответила я. — Но это к делу не относится. Зачем ты туда ездил?

— По делу. Тебя это волновать не должно.

— Я тебе не верю, — отрезала я.

Майло бесстрастно выдержал мой взгляд.

— Это твое право.

— Значит, ты мне не расскажешь, зачем туда ездил?

Он не колеблясь бросил:

— Нет.

Я не понимала, что меня больше раздражает: его нежелание говорить или то, что он не прилагал ни малейших усилий, чтобы скрыть этот факт.

— Почему? — строго спросила я.

— Есть вещи, которые тебя не касаются, дорогая, — пояснил муж.

По-моему, он не мог сказать ничего хуже, чтобы еще сильнее меня разозлить. Я почувствовала, как кровь бросилась мне в лицо, и на несколько мгновений лишилась дара речи.

— Тебе хоть когда-нибудь приходит в голову мысль о том, что нужно думать не только о себе? — спросила я как можно спокойнее, делая над собой усилие, чтобы не взорваться от ярости. Произнеся это, я поняла, что этот вопрос готова была задавать ему во время всей нашей семейной жизни.

— Эймори… — вздохнул Майло.

— Не трудись! — отрезала я. — Ответ я прекрасно знаю.

Я поняла, что больше не смогу сдерживать слезы, а плакать у него на глазах я была не готова. Пусть делает, как ему хочется. Ни слова не говоря, я прошла в спальню и закрыла за собой дверь.

Хотя мне не хотелось в этом признаваться, но в глубине души я надеялась, что он войдет и скажет, что не прав.

Но этого не произошло. Мгновение спустя я услышала, как за ним захлопнулась дверь.

К утру Майло не вернулся. Я полночи провела без сна, лежа на кровати и прислушиваясь, не откроется ли дверь, все еще надеясь, что он все-таки войдет, пусть и поздно. Но после, как мне показалось, многочасового рассматривания темного потолка я наконец забылась тревожным сном.

Утром я проснулась усталой и в довольно мрачном настроении. Быстрый взгляд в зеркало подтвердил, что выглядела я далеко не лучшим образом.

Вошла Винельда и спросила, не помочь ли мне одеться, но я отправила ее по какому-то делу. В это утро мне хотелось побыть одной. Нужно было время подумать. Давно мы с ним так не ругались, и я не очень-то удивилась тому, что это произошло. Тем не менее меня приводило в ярость то, что он ушел и решил не возвращаться.