— Похоже, кто-то намеренно изменил рецепт.
— А как же экземпляр в сейфе? — спросила я, вспомнив слова Антуана, обращенные к Сесиль, о том, что он не может открыть сейф. У меня начали появляться подозрения.
— Кажется, он не может открыть сейф. Он сказал Сесиль, что звонил поверенному, чтобы тот приехал и открыл его. Однако поверенный появится только завтра, что вызвало серьезное недовольство. Мсье Антуан очень напряженным тоном спросил сестру: «А что, если рецепт в сейфе тоже неправильный?»
— Теперь, похоже, у нас есть ниточка, — сказал Майло, откидываясь на спинку стула. — Полагаю, что без правильного рецепта духи нельзя запустить в производство?
— Я тоже так думаю. Мсье Антуан, кажется, чрезвычайно переживает по этому поводу.
Я представила, насколько сильно он переживает. Его успех в унаследовании дела отца зависел от выпуска «Ангела воспоминаний». Мир, затаив дыхание, ждал эти духи. Если после смерти Элиоса Беланже его компания не сможет наладить их выпуск, это, скорее всего, станет сильным ударом по репутации «Парфюм Беланже».
— А у кого-нибудь еще был доступ к сейфу на фабрике? — поинтересовался Майло.
— Нет. Только у мсье Беланже и мсье Готье.
— Тогда, похоже, рецепты изменили еще до отбытия мсье Беланже из Парижа.
Мадам Нанетт кивнула:
— Именно так и думает мсье Антуан. К тому моменту он очень разозлился и говорил громко. Он сказал Сесиль, что кто-то, очевидно, вытащил рецепт из портфеля мсье Беланже до того, как тот отправился в Грасс. Он, похоже, убежден в том, что лежащий в сейфе экземпляр тоже подменили.
— А что ответила Сесиль? — спросила я.
— Она сказала, что это полная чепуха. Очевидно, произошла какая-то ошибка. Она уверена в том, что в сейфе лежит оригинальный рецепт.
Я задумалась. Если кто-то вытащил формулу из портфеля, весьма вероятно, что экземпляр из сейфа тоже взяли, ведь ключ от него пропал. В конечном итоге, какой смысл украсть один экземпляр и оставить другой?
Тут мне в голову пришла еще одна мысль:
— Сесиль очень способная. Имеет ли пропавший рецепт такое уж большое значение? Даже если экземпляр в сейфе неверный, она может придумать новый аромат, чем, очевидно, теперь и займется.
— Я не очень понимаю в этих вещах, но кажется, мадемуазель Сесиль что-то говорила о новом производственном процессе, который разрабатывал мсье Беланже. Он какое-то время над ним трудился. Вот одна из причин того, почему он все это скрывал.
— Понимаю, — сказала я. — Тогда, если в рецепте содержался какой-то процесс, который нельзя воспроизвести, то в интересах всех Беланже сделать все возможное для того, чтобы рецепт не исчез.
Майло улыбнулся:
— Если только никто из них не хотел его продать.
Мадам Нанетт медленно кивнула:
— Точное содержание завещания, похоже, все еще остается под вопросом. Возможно, кто-то из семьи взял рецепт как некое средство страховки.
— Представляю, какие огромные деньги заплатили бы конкуренты за эту формулу, — произнес Майло. — Оставшийся без наследства, наверное, захотел бы продать рецепт тому, кто больше всего за него предложит.
— Один из наследников мог заменить рецепт на неправильный, а затем подмешал яд мсье Беланже до его отлета в Грасс, — сказала я, заинтересовавшись этой версией. — Возможно, кто-то надеялся, что он по пути разобьется на самолете, и все следы будут уничтожены. Если позже в сейфе обнаружат неправильный экземпляр, все просто решат, что произошла ошибка, и оригинал сгорел во время аварии.
— Конечно, при условии, что в сейфе находится неправильный рецепт, — заметил Майло. — Вполне возможно, что верный рецепт лежит там в целости и сохранности.
Я почему-то в этом сомневалась.
— Если главный мотив — это рецепт, то можно исключить скульптора, — предположила мадам Нанетт.
Я покачала головой:
— Я подслушала, как герр Мюллер говорил Антуану, что Элиос Беланже обвинял его в том, что тот «заодно с его врагами». Похоже, он негодовал, но вполне мог это разыграть. Возможно, Элиос Беланже был прав, и герр Мюллер все время охотился за рецептом. А это означает, что наш список подозреваемых никак не сократился.
Я вдруг подумала об Андре Дюво. Вот у кого мог быть мотив украсть рецепт. Однако оставалось фактом то, что он пробыл в Комо по меньшей мере две недели до смерти Элиоса Беланже.
— А что ты знаешь об Андре Дюво? — Этим вопросом Майло вызвал у меня подозрение, что он читает мои мысли.
— Он был обручен с Сесиль Беланже, — ответила мадам Нанетт.
А вот это стало новостью. Андре довольно непринужденно рассказывал об их отношениях. Я не догадывалась, что они были обручены.
— А почему они расторгли помолвку? — вмешалась я.
— Не знаю, но, по-моему, все произошло не случайно. Подозреваю, что мадемуазель Сесиль, возможно, осознала, насколько высоко она ценит независимость.
— Но они расстались мирно? — спросила я, хотя и лично убедилась, что вражды между ними нет.
Мадам Нанетт кивнула:
— Похоже, да. На людях они ведут себя очень дружелюбно, хотя в их общении чувствуется холодок.