Смерть парфюмера

— Анжелика не из тех женщин, кому легко польстить. И натурщицей она оказалась просто ужасной. Все время ей хотелось двигаться. «Мне нужно попить», «Хочу покурить», «Здесь слишком жарко». С такой тяжелой натурой, как она, мне никогда раньше работать не доводилось. С такой женщиной я больше работать не возьмусь. — Несмотря на горячность, его улыбка стала мягче, и я решила, что он был очарован Анжеликой.

Эта тирада, похоже, его утомила, поскольку он остановился, когда мы дошли до края танцевальной площадки, вытащил из кармана носовой платок и отер пот со лба.

Я подумала, что было бы неплохо как-нибудь поговорить с Анжеликой. Возможно, она знает о семье Беланже то, что недоступно другим. Разумеется, с Майло ей будет разговаривать куда интереснее, чем со мной.

Я посмотрела туда, где Майло танцевал с подругой Надин, мадемуазель Монтро, натурщицей герра Мюллера. Я надеялась, что он постарается вытянуть из нее какую-нибудь полезную информацию, но то, как она запрокидывала голову и смеялась, заставило меня в этом усомниться.

Я вернулась к нашему со скульптором разговору:

— Уверена, что скульптура понравилась бы мсье Беланже, и он обрадовался бы тому, что она достойно продолжит его наследие.

— По-моему, доживи он до того дня, то выбрал бы другой образец для флакона, — не согласился герр Мюллер.

Вот этого я никак не ожидала:

— Как странно. Это все из-за Анжелики?

— Это все оттого, что Элиос Беланже был дураком, — отрезал он. — И видел врагов там, где их не было.

— Но, разумеется, если бы у вас был договор, он не смог бы отказаться?

— Между нами не было договора, поскольку я ваял скульптуру в качестве дружеского жеста. На основе джентльменского соглашения, заключенного до того, как я убедился, что Элиос Беланже — не джентльмен. Я должен был получить компенсацию после запуска флакона в производство.

И если бы мсье Беланже передумал, то герр Мюллер оказался бы в проигрыше. Это серьезный мотив. Интересно, можно ли на него еще немного нажать?

Риск — благородное дело. Придется идти напрямик.

— Полагаю, не очень правильно так говорить, но, похоже, вы в выигрыше от смерти мсье Беланже.

Мне показалось, его глаза на мгновение сузились, и я испугалась, не заподозрил ли он, что за моей репликой кроется нечто большее, чем просто утверждение. Что бы он ни подумал о моих словах, отрицать он ничего не стал:

— Да. Его смерть избавила меня от многих неприятностей. Мсье Антуан запустил мой флакон в производство, и я получу компенсацию. Я не питал ненависти к этому человеку, но я о нем и не скорблю.

— Понимаю.

Значит, герр Мюллер с самого начала с неохотой взялся за скульптуру и потерял бы кругленькую сумму, останься мсье Беланже жить. Я задумалась, могло ли это стать достаточно веским мотивом для убийства.

Танец закончился, и мы вернулись к столику. Майло там не оказалось, и среди танцующих я его тоже не заметила.

Надин, очевидно, увидела, что я выискиваю его, поскольку сказала с улыбкой:

— По-моему, он отлучился позвонить по телефону.

Я решила, что он ушел узнать, не просила ли мадам Нанетт нам что-нибудь передать. Он явно относился к ней с большим благоговением, так как обычно не отличался подобной заботливостью.

— А вы знаете, — начала Надин, наклоняясь ко мне, — что совсем девчонкой я была безумно влюблена в вашего мужа?

— Вот как? — удивилась я, толком не зная, куда может завести подобный разговор.

— Да, он приезжал к нам на Рождество вместе с моим братом Франсуа, и я твердила маме: «Однажды я выйду за него замуж». Мама уверяла, что не допустит этого, видя, как ведет себя его компания, в которую входили Франсуа и Мишель Беланже. — Надин рассмеялась. — И поэтому я задумала сбежать с возлюбленным. Он, конечно же, об этом не догадывался. Узнав, что он женился, я места себе не находила. Теперь я, разумеется, повзрослела. И вижу, что он выбрал себе достойную пару.

Я улыбнулась:

— Благодарю вас.

— Когда двум людям суждено быть вместе… этому ничто не может помешать.

Я решила, что настал момент поднять тему, о которой я давно раздумывала:

— Вы упомянули Мишеля Беланже. А Анжелику вы знаете?

— Анжелику знает почти весь Париж, — ответила Надин. — Но я с ней незнакома. Она очень известна. Или, лучше сказать, весьма небезызвестна.

— Я полагаю, она певица?

— И танцовщица, как говорят, почти в костюме Евы. В «Синей королеве».

Продолжение сплетни услышать мне не довелось, поскольку к столику подошел Майло и остановился за моей спиной.

— Приношу свои извинения, но, боюсь, нам нужно уехать, — сказал он. — Нечто непредвиденное.

Очевидно, он получил сообщение от мадам Нанетт. Майло вел себя совершенно непринужденно, однако я почувствовала в нем внутреннее напряжение. Скорее всего, что-то случилось.

Он отодвинул мне стул, и я встала.

Пока мы прощались, я гадала, выдастся ли у меня еще одна возможность встретиться с герром Мюллером. Многое в нашем с ним разговоре указывало на то, что он может стать подозреваемым. Нельзя сказать, что я серьезно склонялась к тому, что убийца именно он, но не сомневалась, что потенциально он мог пойти на подобное.