Смерть парфюмера

— О, дело не в том, что я не пытался чего-то достичь. С юных лет я понял, что для отца духи значили больше, чем все остальное. И Сесиль тоже это знала. С самого детства она только и делала, что всюду следовала за отцом. Он делился с ней всеми своими секретами. Это вызывало у меня зависть, так что я пробовал следовать ее примеру.

— И вы узнали какие-нибудь отцовские секреты? — с улыбкой спросила я.

— Некоторые — да, — ответил Мишель. — Но я унаследовал от него любовь не к парфюмерии, а к женщинам.

Значит, мы снова вернулись к этой теме. Вполне можно обратить этот разговор себе на пользу.

— Я слышала много хорошего об Анжелике, — начала я. — Полагаю, вас связывали особые отношения?

Мне хотелось застать его врасплох, но не получилось. Вместо недоумения Мишель улыбнулся мне еще шире:

— О ней можно рассказать многое. Она поразительная женщина.

— Но не столь поразительная, чтобы поддерживать ваш интерес к ней? — спросила я, вскинув брови. Я хотела знать, что послужило истинной причиной их разрыва. Мне почему-то казалось, что недовольство Элиоса Беланже не вызвало бы у Мишеля беспокойство.

— Мы оба поняли, что смотрим в разные стороны.

— Я думала, что она, возможно, увлеклась Йенсом Мюллером, — сказала я.

Мишель громко расхохотался, запрокинув голову:

— Этим скульптором? Нет, нет. Для Анжелики он ничего не значил. Он был словно одержим ею, однако он не первый, кто испытывает к ней подобные чувства.

— Включая вас.

Мишель пожал плечами, в его глазах мелькнул веселый огонек, и его рука оказалась на моем колене.

— Я знаю, что очень легко влюбляюсь.

С холодной улыбкой я сняла его руку с колена.

— И столь же легко охладеваете, как я полагаю.

Мишель снова рассмеялся:

— Вы мне очень нравитесь, мадам Эймс. Можно я буду называть вас Эймори? Дивное имя, очень похожее на наше слово «любовь», амур, не так ли?

— Мишель, — раздался голос Антуана. Он подошел к нам, хмуро глядя на брата. Похоже, ему очень не нравилось фривольное поведение Мишеля.

— Да, Антуан? — отозвался тот.

Когда Мишель посмотрел на брата, его улыбка оставалась прежней, но взгляд изменился, и это было бы незаметно, если внимательно не приглядываться. И тут я кое-что поняла. Ему была присуща напускная беспечность. Не важно, что Мишель чувствовал, он всегда выглядел совершенно непринужденно и не выдавал своих эмоций. Я распознала в нем это качество, поскольку Майло вел себя точно так же.

Я вспомнила слухи о его взрывном характере, которые не слишком соответствовали его беспечной натуре. Теперь я гадала, не могла ли его недооценивать. Я подозревала, что за внешним обликом Мишеля кроется нечто большее.

— Мне нужно с тобой поговорить. — Антуан повернулся ко мне: — Прошу нас извинить, мадам Эймс.

— Разумеется. Я как раз собиралась припудрить носик.

Если уж пытаться проникнуть в кабинет Антуана, то лучше момента не придумаешь.

Я огляделась, прикидывая, заметит ли кто-нибудь мое исчезновение. Майло по-прежнему беседовал с Берил и Сесиль. Антуан с серьезным видом о чем-то говорил с Мишелем, который, казалось, слушал брата вполуха. На лице Мишеля застыло все то же отстраненное выражение, однако взгляд был настороженный. Он внимательно следил за всеми присутствующими. Создавалось впечатление, словно он тоже ждет возможности ускользнуть.

Я вышла, прежде чем он посмотрел в мою сторону.

Я оказалась в пустом коридоре и быстро направилась к двери, которая, как я знала, ведет в кабинет Антуана. Я нажала на ручку, но, как и боялась, дверь была заперта. Это означало, что надо попытать счастья у двери, выходящей в сад, у которой Антуан и Сесиль разговаривали во время приема.

Я подергала следующую дверь в коридоре, и та оказалась незапертой. Я вошла в комнату, надеясь, что в ней есть дверь, ведущая во внутренний дворик. Окна закрывали тяжелые портьеры, и в комнате царила тьма. Я пошла на ощупь, натыкаясь на мебель и надеясь, что ничего не опрокину.

Нужно было торопиться, иначе мое отсутствие заметят.

Я дотянулась до портьер и раздвинула их, с облегчением обнаружив, что здесь тоже были двери, ведущие во внутренний дворик. Я открыла их и выскользнула наружу, вдохнув прохладный, напоенный ароматами вечерний воздух.

Соседняя дверь вела в кабинет Антуана, и я дернула за ручку. Я была уверена, что она заперта, но с облегчением обнаружила, что она открылась.

Воровато оглянувшись, словно кто-то невидимый мог следить за мной из внутреннего дворика, я проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь.

Портьеры тут тоже были зашторены, и я не представляла, как смогу что-то разыскать в темноте. Тем не менее мне показалось слишком рискованным зажигать лампу. Свет могут заметить в коридоре через щель между дверью и полом, и тем самым я привлеку внимание.

Я отодвинула портьеру, чтобы в комнату проник лунный свет. Немного, но, возможно, этого окажется достаточно, дабы я знала, что искать.