Смерть парфюмера

Недалеко от окна стоял массивный стол из темного дерева, и я подошла к нему. Потянула верхний ящик — он оказался не заперт. Я выдвинула его и обнаружила там полную бумаг кожаную папку. Прищурившись, я раскрыла ее: в ней лежала толстая пачка юридических документов. Трудно сказать наверняка, но мне показалось, что ничего важного там нет.

И тут я поняла, насколько трудная задача мне выпала. Возможно, в столе полно бумаг, а времени у меня в обрез.

Я открыла следующий ящик — он был полон пустых парфюмерных флаконов различной формы. Возможно, опытные образцы. Они едва слышно звякнули, когда я выдвинула ящик, но я затаила дыхание: в пустой комнате этот звук казался оглушительным.

В следующем ящике лежал лишь сложенный вдвое лист бумаги. Я развернула его и увидела, что текст написан от руки, а не напечатан на машинке. Я прочитала первую строчку, которая в переводе с французского звучала как начало типичного завещания: «Я, Элиос Беланже, находясь в здравом уме и твердой памяти, настоящим объявляю свою последнюю волю».

Несмотря на все трудности, я его все-таки нашла. Я только собралась читать дальше, как услышала характерный звук поворачиваемой дверной ручки. Сердце замерло у меня в груди, и я осознала, что надо действовать быстро. Как можно тише я закрыла ящики и двинулась обратно к окну.

Дверь в кабинет открылась, едва я успела скользнуть за портьеру, и у меня уже не оставалось времени вернуться во внутренний дворик, чтобы не быть услышанной. Придется ждать здесь. И лишь теперь я поняла, что по-прежнему сжимаю в руке завещание.

Я ждала, пока загорится лампа, но до меня донесся звук зажигаемой спички. Комнату озарил слабый оранжевый свет, и я рискнула выглянуть за край портьеры. К своему удивлению, я увидела Мишеля Беланже.

Он стоял перед висевшей на стене картиной. В тусклом отблеске спички я разглядела, что это портрет женщины. В чертах ее лица было что-то знакомое, и я поняла, что она похожа на всех потомков Беланже. Несомненно, это была их мать.

Однако Мишель, разумеется, проник в комнату не для того, чтобы полюбоваться портретом покойной матери. Что он здесь делал? Как он вошел в комнату, если дверь была заперта? У него наверняка имелся ключ. Я терялась в догадках, знает ли Антуан, что у его брата есть доступ в кабинет. Более того — знал ли об этом Элиос Беланже? Разумеется, если дверь во внутренний дворик оставляли незапертой, то в комнату мог проникнуть кто угодно. Я это доказала. Возможно, на виду просто не оставляли ничего важного.

Спичка догорела. Через секунду Мишель зажег еще одну спичку, и я снова выглянула из-за портьеры. Он протягивал руку к портрету. На какое-то мгновение мне показалось, что он хочет коснуться лица своей матери, и я смутилась, что стала невольной свидетельницей подобной сентиментальности.

Затем я услышала легкий щелчок, когда он что-то нажал на раме, и портрет отъехал на шарнирах от стены. Он искал сейф.

Вторая спичка потухла, и Мишель зажег третью. Теперь он действовал быстрее и решительнее. Придерживая раму, он полез в карман и достал второй ключ. Я слышала, как щелкнул замок сейфа. Мишель спрятался за портретом, и я не видела, что он делает.

Каким образом у него оказался ключ от сейфа? Мадам Нанетт говорила, что ключи были лишь у поверенного и у мсье Беланже. Если это так, то похоже, что Мишель завладел пропавшим ключом отца. А это означало, что он мог вытащить из сейфа копию рецепта духов до прибытия поверенного.

Его мать, кажется, неодобрительно смотрела на меня с портрета, но я не обращала на нее внимания. Мне хотелось увидеть, что он делает.

Через мгновение Мишель убрал что-то в карман. Не лист бумаги, так как, насколько я знала, в сейфе лежал лишь один важный предмет: загадочный ключ, который обнаружили, когда поверенный прибыл для оглашения завещания.

Он закрыл сейф, а я нырнула обратно за портьеру. Я услышала щелчок, когда портрет встал на место.

Вместе с погасшей спичкой комната погрузилась в темноту, и я услышала, как Мишель шагнул к двери, открыл ее и через мгновение выскользнул в коридор.

Я немного постояла в безмолвной тьме, дабы убедиться, что он не вернется, и лихорадочно соображала. Улики против Мишеля громоздились одна на другую. В конечном итоге, если бы только он имел доступ к сейфу, то становилось очевидным, что именно он похитил рецепт. Но зачем похищать его из сейфа, чтобы позже вернуться и забрать ключ? Бессмыслица какая-то. Я была уверена, что как только мы выясним, у кого есть доступ к сейфу, то убийца окажется у нас в руках. Теперь убежденности у меня поубавилось. Тут скрыто что-то еще, и мне нужно узнать, что именно.

Я быстро вышла через ведущие во внутренний дворик двери и только тогда вспомнила, что продолжаю держать в руке завещание. Я подумала, не вернуть ли его обратно в ящик, но мне нужно было прочитать его. Поэтому я сложила его и сунула за корсаж. Затем я направилась к двери, через которую попала во внутренний дворик, чувствуя огромное облегчение от того, что меня не поймали. Или так мне казалось.

Я обогнула куст и налетела на темную фигуру.