Смерть под старой ивой. Приступ жадности

– Между прочим, ехать в Казахстан и не надо. Если мы о Даниле Бессчастном, который бывший капитан «Астаны», семь сезонов в ка-пэ-эл…

– Ка-пэ-эл – в смысле, красный плоский лишай? – уточнил Крячко.

– Казахстанская премьер-лига, Станислав Васильевич, – просветил Мартынов старшего товарища.

– Шестикратный чемпион…

– Шурик, детали сейчас ни к чему, – прервал стажера Гуров, – главное поведай. Интересует Данил Бессчастный, капитан, который забил два гола своей команде. Он или нет?

– Да он, кому же еще. Судя по огромному хвосту угрожающих комментов, не однофамилец. Только теперь он вовсе не в Казахстане, вернулся в Россию.

– Это упрощает дело, – заметил Крячко, – может, там пишут, где он конкретно?

– Конечно, пишут, – ответил Хортов, – судя по инсте, жестко выпивает неподалеку от нас, в «О-Мейлис» на бульваре.

– Шурик, браво, – абсолютно искренне похвалил парня Гуров. – Вот это я называю грамотным использованием современных технологий. Ну что, предлагаю пройти проветриться, дойти до этого кабака. Мы со Станиславом Васильевичем все-таки отведаем английского, а вы со Станиславом Феликсовичем выясните, как его угораздило забить в ворота своей команды голы.

– Только близко не подходите, он, наверное, сегодня грустен, – вставил Крячко.

– В любом случае подстрахуем, – пообещал Гуров. – Давайте разберемся со спортсменом-алкоголиком – и по домам, завтра дел много.

…До указанного Хортовым кабака было в самом деле рукой подать. Несмотря на вечер, в нем было на удивление пусто. На вывеске красовалась буковка «о» с верхней запятой, с кухни попахивало селедкой, телевизоры по стенам показывали Премьер-лигу, в меню имелись палочки сулугуни под названием «Стрелы Робин Гуда». То есть имел место классический московский паб времен упадка общепита.

Проходя мимо огромного окна, приостановились, и Хортов указал на рослого плечистого субъекта за большим столом. Места было на четверых, пустых пинтовых кружек и грязных тарелок – на восьмерых, субъект был явно один и никого не ждал.

– Вот этот.

– Принято, – кивнул Крячко.

Полковники вошли в кабак первыми, уверенно, по-хозяйски огляделись, отмели робкие притязания официанта усадить себя за столики и обосновались за стойкой, где царил женоподобный отрок с набриолиненным коком. Заказали по паре неразбавленного. Хортов и Мартынов на улице приступили к разработке плана кампании по знакомству с Бессчастным, но быстро закончили.

Стас бодро, с хрустом размял пальцы и произнес:

– Ну-с, приступим. – После беседы с Дьяконовым он явно ощущал вдохновение.

– А легенда-то какова? – спросил Хортов.

– Шурик, брось ты, с девушками и спортсменами нельзя разговаривать по заранее утвержденному плану.

– Ну ты там не очень веселись. Он пьян и наверняка недоволен жизнью, – предостерег друга стажер. – Ладно, как знаешь.

– Третий пошел, – скомандовал Стас.

В кабаке Хортов обосновался так, чтобы не быть на линии огня между старшими и столиком с нужным персонажем. Три пары трезвых глаз – единственных в этом помещении – неприметно, но цепко фиксировали происходящее.

Вот Мартынов, взъерошивший прическу и расстегнувший воротник, придав себе вид вечернего бульварного гуляки – такой весь расслабленный, руки-ноги на шарнирах, – проследовал по проходу между столами, как бы выбирая место, и миновал столик Бессчастного.

Тот, отлепив лохматую голову от сгиба локтя, что-то прорычал, видимо, приняв его за официанта.

Мартынов, ни капли не обидевшись на «эй-ты», сделал вид, что присматривается, всплеснул руками, ловко очистил стол от пустой посуды, совершив два рейса до кухни, заодно прихватив по пинте пива себе и новому знакомому. Уже не церемонясь, уселся за стол.

Бессчастный попытался подняться и протянуть руку, но рука лишь упала на стол. Хорошо набрался чемпион, сидит, обмякнув, длинноногий, длиннорукий, нескладный, как комар-карамора. И вот уже Мартынов с Бессчастным беседуют, как будто сто лет знакомы, и без слов видно, как Стас сочувствует, сопереживает, негодует вместе с собеседником.

– Вот комедию ломает, Станиславский, мать твою, – пробормотал Крячко.

– Только б не пережал, – согласился Лев Иванович. – Слишком бойко. Неаккуратно.

Мартынов продолжал говорить что-то веско, успокаивающе и убедительно, рисуя на столе толстым пальцем. Бессчастный, как будто под гипнозом, только и делал, что тяжело кивал.

Наконец, как бы осознав, что плодотворного разговора сегодня не получится, Мартынов достал айфон и начал набирать номер. Телефон Бессчастного, валяющийся на столе, начал вибрировать, подползая к хозяину, тот взял его, глянул на дисплей, помотал головой, снова глянул.

– Что-то не так, – вполголоса произнес Гуров. – Внимание.

Дальнейшие события развивались быстро: узловатые пальцы футболиста, до того свисавшие щупальцами до полу, сложились в кулак, нескладная, мятая фигура подобралась… момент – и Мартынов, не успев блокировать мощный крюк по подбородку, отлетел в угол и остался лежать недвижимым. Бессчастный, немедленно заблокированный двумя полковниками, стал рычать, изрыгая ругательства:

– Йа те… блогер хренов… ща весь блог отобью к!..