Смерть под старой ивой. Приступ жадности

– Через перевал? – переспросил полковник, думая, что ослышался.

– Ну да, на лошадках. Тут недалеко, по ущелью, вверх и направо. А в горах безопасно. Там все еще нормальные люди живут.

– Послушай, чемпион, брось краски сгущать. Лучше расскажи, как тебя угораздило навести панику на весь спортивный мир? Как это там – сорок боев, семь поражений? Ты, между прочим, свел с ума не только земляков, но и подающего надежды правоведа.

Избитое лицо Хайдарова дернулось и перекосилось еще больше.

– Покажу лучше, – буркнул он.

Гуров попытался деликатно воспротивиться:

– Слушай, может, не надо? Я все равно ничего не пойму.

– Это нарезка, недолго. – Хайдаров достал смартфон, повозил узловатыми пальцами по экрану и запустил видео.

В самом деле, зрелище было не ахти, не на «Оскар». В первом раунде Ваня Иванов, который шестьдесят пять кило, семь боев и семь поражений, просто нарезал круги и с горестным писком пытался уйти от атак, а лысый и злой Хайдаров старался скрутить его в бараний рог, то и дело ныряя в ноги. Когда Ване не удавалось уйти, сбивал в партер, придавливал всем весом и коварно работал локтями.

Во втором раунде Ваня лишь имитировал сопротивление, смирно и послушно падая и валяясь под Хайдаровым.

В третьем раунде и тот и другой подустали, темп замедлился, но Хайдаров все равно выглядел свежее. И вдруг на отметке 4:30 Рамазан скукожился, обмяк так, как будто у него вынули позвоночник. Даже глаза, казалось, смотрели в разные стороны. Двигался, как зомби, норовя повиснуть на противнике. Ваня, осмелев, начал активно работать кулаками по Хайдарову, как по груше.

Рефери почему-то не останавливал бой, в итоге Хайдаров просто упал и затих. Немедленно подбежали люди с чемоданчиками, достали кислородную маску. Гуров обратил внимание на часы: не менее пяти минут прошло, прежде чем Хайдаров открыл глаза. Счастливый Иванов лепетал что-то в микрофон о том, что был бы рад повторить свой триумфальный триумф, благодарил всех за внимание и поддержку.

– Ну, дальше вы знаете, – мрачно сказал Рамазан, выключая телефон.

– Как уже было сказано, я в ваших делах ничего не понимаю. Но, без обид, выглядит так, как будто ты улегся сам.

– И все равно обидно, – подумав, признался Хайдаров, – еще больше обидно, что никому ничего не докажешь. Вот если бы вскрытие, то да. Вам-то я скажу, что теперь: «короной» я болел, но никто не знал, никому не говорили. А то бы заперли на карантин, а бой-то как? Мы же все думаем: только для стариков «корона» опасна, а нам что, молодым да здоровым. Чаю горячего, тарелку бешбармака – и порядок. Тренировался, как обычно, только бешбармака не ел, поскольку Руслан… это тренер мой… диету сказал соблюдать, особенную, и спать побольше. А я хотел постоянно спать. Тяжело было: шевельнешься – и пот градом, дышишь через раз, чаю выпьешь – и вытирай со лба, что выпил. Ну а как не поел перед боем пятнадцать часов, так и совсем скис. Вышел на адреналине, два раунда провел, а потом как будто мешок на голову надели и затянули на шее.

– Ты бы лучше врачей слушался, а не тренеров, целее был бы. И чего голодал-то, да еще перед боем, неужто вес сгонял?

– Нет, – ответил Хайдаров, потирая живот, плоский, как гладильная доска, – тренер приказал.

– Что ты прямо все на него валишь, как на покойника. Сам-то что ж, без головы? Взял бы да поел.

Хайдаров посмотрел на Гурова так, как будто тот говорил на древнеяпонском:

– Лев Иванович, с Русланом не спорят. Не принято. Он умнее, к тому же тренер.

– Ну-ну.

Однако, увидев Руслана вживую, Лев Иванович понял, что в самом деле не очень-то поспоришь с этим карликовым диктатором. Вдвое меньше брата, с торчащими ушами и выдающимся носом, он источал самоуверенность. В целом признавая свои локальные недоработки, глобально настаивал на своем святом праве решать любой вопрос относительно Рамазана, как связанный, так и не связанный со спортом.

(Были серьезные основания полагать, что единственный вопрос, по которому младший брат восстал на старшего, – это женитьба на рыжей Таньке.)

Глупую идею морить голодом борца перед боем Руслан объяснил следующим образом:

– Я это все, уважаемый Лев Иванович, не от себя взял. В Интернете много копался, переводил со словарем, с уважаемыми людьми советовался – никак, видите ли, Рамазанчик не давал результат. Тут еще зараза эта напала, а бой уже на носу, не отменять ведь. Ва, скажут, врачи запретили, как маленькому. Как на заказ, и попалось мне это видео с диетой. Сейчас покажу.

Сыщик обреченно вздохнул и приготовился снова пострадать ради дела.

И этот видеоматериал, как оказалось, не тянул на «Оскар». Под бодрую, энергичную музычку охваченный непонятным энтузиазмом тщедушный очкарик что-то вещал на английском, а внизу шли титры на русском. Если отбросить восторженные междометия и восклицательные знаки, их суть сводилась к следующему: хочешь есть – ложись спать, и проснешься победителем.

– Лев Иванович, – подала голос Бэла, – а ведь говорит он совершенно не про это.

Руслан огляделся, как будто недоумевая, откуда голос и кто здесь. Увидел и немедленно окрысился:

– Это еще кто? Почему знаешь?