Смерть под старой ивой. Приступ жадности

Неузнаваемая горянка фыркнула, вздернула подбородок, глядя на диктатора с неприязнью, эдакая освобожденная женщина Востока:

– Потому что, в отличие от вас, как бы тренер, я все-таки имею высшее образование. А до института, представьте, не коз доила, а одиннадцать лет в школе отучилась. И в ней не била балду, не самоутверждалась за счет младших, а развивала богом данные способности. И мозги! Это вот, Лев Иванович, – продолжала она, обращаясь исключительно к Гурову, – реклама постельного белья, а сюда же впаян художественный гон о важности правильного режима сна. То же, что на титрах, – так вообще полная ахинея, не о том.

– Внезапно, – усмехнулся Гуров.

– Вы вот этого квазитренера спросите, откуда он эту чушь откопал. Какие такие «уважаемые» ему такое могли посоветовать? Нет таких. Вы спросите его, а то мне он не ответит. Посчитает ниже своего достоинства.

Красный и злой, Руслан сверлил взглядом возмутительную адвокатессу, но лишь открывал и закрывал рот. А когда воцарилась выжидательная тишина, под добрым, задумчивым взглядом московского полковника засмущался, сник и все-таки признал, что ни с кем не советовался, словарей в глаза не видел, а щелкнул просто по объявлению наподобие: «Суперсушка от суперчемпионов. Жми!», которое пришло ему на электронную почту. Покопались в его ящике, порядком замусоренном, но ничего похожего так и не нашли.

– Что и требовалось доказать, господа присяжные заседатели, – ядовито констатировала Бэла, – и концы в воду.

Гуров постучал пальцами по столу:

– Молодец, садись, пять. Не имей привычки добивать лежачего, нехорошо. А вы, Руслан, все-таки пересмотрите взгляд на свою собственную персону. Вот вы не посоветовались ни с врачами, ни даже со своим здравым смыслом и чуть не прикончили собственного брата, а то, возможно, и инвалидом на всю жизнь его оставили – и все из-за того, что поверили рекламе. Да, и еще обеспечили его званием позора рода, не так ли? Я ничего не упустил?

Тот молча кивнул.

– Вам, дорогой, хорошо бы тоже отсюда свалить куда подальше, – задушевно посоветовал Руслану полковник, – вы-то и есть виновник проигрыша. Главное, чтобы никто об этом не прознал, а то, знаете ли, тут все такие невежливые и нервные.

Бэла фыркнула. На том и разошлись. Тепло простившись с адвокатессой, оставив ей свой номер телефона и пожелав новых успехов, Гуров пошел паковаться. За девушку он почему-то совершенно не беспокоился, с такими данными и характером еще вопрос, кто кого закопает в ближайшем ущелье.

Собираясь в дорогу и готовя машину с лодкой к отправке, Гуров не заметил, как почти стемнело. Подоспело такси без шашечек, но «от Рамазана», чтоб везти Гурова в аэропорт. В автомобиле были двое спортивных ребят, вежливых и чисто выбритых. Вообще, все было провернуто четко, быстро и по-деловому, вот почему у Льва Ивановича было время предаться размышлениям. И, как следствие, его стали глодать два червя сомнения. Один, пожирнее, был порожден номером телефона Стаса Мартынова, обнаруженным в смартфоне самоубийцы, набившими оскомину буклетами «Играй по-королевски». Второй, похудее, но и позлее, – тем, что он, полковник Гуров, знал как минимум одного человека, который тоже выиграл от проигрыша Хайдарова. Помимо Крячко, который вне подозрений, видимо, еще кто-то мог желать такого же исхода поединка.

«А с третьей стороны, какая мне разница? – раздраженно отмахнулся полковник от самого себя. – И так отпуск вылился невесть во что. Я сделал все, что мог, кто может – пусть пашет больше. Меня своя работа ждет».

Ребята вели машину очень осторожно, с оглядкой, не отдаляясь от основного потока. Как раз когда миновали очередной перевал, зазвонил телефон, и Гуров увидел на дисплее еще один номер, который порядком намозолил ему глаза: Алташа.

– Слушаю вас внимательно.

Татьяна говорила очень тихо, быстро и как бы с оглядкой:

– Простите меня, Лев Иванович, я никому не говорила, может, это нужно. Мы встречались с Рустамом перед его гибелью, сходили с ребенком в кафе, потом я оставила его на мать, ну и… вы понимаете?

– Не мое дело, – мягко заметил Гуров.

– Спасибо. Но когда мы курили у него в машине, Рустам признался, что за последний месяц-полтора кто-то регулярно делал крупные ставки на неожиданные результаты и выигрывал. Самую крупную поставили именно на то, что Рамазан проиграет. Кто-то сорвал просто огромный куш, и теперь Рустам сказал, что разорен – и со всеми вытекающими. Понимаете меня? Слышите меня?

– Татьяна, я готов погоревать с вами, но по пунктам. Как проигрыш Рамазана мог разорить Рустама? Какими вытекающими?

Алташа шепотом возмутилась:

– Да вы что, с луны свалились? Вам что, неизвестно, кто такой Рустам Арутюнов? Вы что, не знаете, что за контора «Играй…», – не договорив, она разъединила связь.

Должно быть, на горизонте замаячил грозный Хайдаров.

Гуров, по-мальчишески зажав руки меж колен, покатывался от бесшумного хохота: «Сыщик, твою ж дивизию! Вот тебе раз по щам, вот тебе два! Пазлик-то оказался для детей от трех лет, а ты последнюю детальку-то и не приладил. Потаскушка простая умыла тебя».