Смерть под занавес

Расставаясь, она умоляла Эллу приехать к ней, говорила, что постарается найти ей работу, а если надо, будет сама подрабатывать в двух, трех, пяти местах... Больше она не видела Эллу. Они расстались, как она думала, навсегда. Что было потом? Работа в театре, неудачное замужество, рождение дочери, второй брак с милым, чудаковатым художником, без памяти влюбленным в нее, переезд в Москву. Но жизнь словно застыла, навеки осталась там, в тени гималайских кедров, где они мечтали о театре, поклонниках, больших городах.

Самое страшное было впереди. Пятнадцатилетняя дочь, зверски изнасилованная в парке, а затем убитая. Ее Элла, так не похожая на ТУ. Мягкая, добрая девочка. "Не беспокойся, мама, со мной ничего не случится, да-да, я хорошо все помню, не беспокойся, конечно, я приду домой вовремя". Не пришла. Все, что было дальше, - она не помнила, все было вычеркнуто из памяти. Кажется, была больница, бесконечные уколы, какой-то санаторий, осень, влажные листья под ногами, резкий воздух и мысль: "Это конец, я умерла!"

События того вечера она помнила так пронзительно-ясно, словно они случились вчера. Тихий уголок московского центра, наполовину оборванная афиша: "Труппа Эллы Гурдиной, только один вечер играет "Жизнь Дориана". Купила билет и весь спектакль просидела в странном оцепенении. И вдруг вместе с актерами на сцену вышла Элла. Не помня себя, она закрыла лицо руками и потеряла сознание.

- Где ты была? - тупо твердила она, глядя на улыбающуюся Эллу.

- Долго рассказывать, в двух словах не передашь.

Так она перешла к ней в театр, и началась другая жизнь. Медленно-медленно, словно после тяжелейшей операции, она училась заново ходить, улыбаться, слушать, молчать.

- Господи, Элла, если бы я знала, где ты, я обошла бы полцарства, как в детских сказках. Ведь я тебя так любила...

Она никогда не задавала себе вопроса - любила ли ее Элла. Ей было это НЕ НУЖНО. Она считала, что в любви не может быть торгашеских лозунгов: "Ты мне, я тебе". Любить - это значит быть приобщенной к чему-то божественному и вечному. Достаточно просто знать, что тот, кого ты любишь, существует и ему хорошо, а если - плохо, то надо сделать все от тебя зависящее и даже больше, чтобы твоя любовь не страдала.

Но настоящее потрясение она испытала в Авиньоне, на Всемирном театральном фестивале, куда Элла приехала вместе со своим театром. Было лето. Нещадно палило солнце, они шли по улице. Вечером был назначен спектакль, а сейчас они просто отдыхали - выпало свободное время. Неожиданно Элла остановилась, резким движением сбросила туфли и пошла босиком по мостовой. Она смотрела как завороженная. В этом была вся Элла. Она всегда поступала так, как хотела, считаясь только с собой, своим настроением и причудами. Они медленно брели по улице. "Хочу есть, где-то здесь должна быть кафешка", - они завернули за угол. Светлая юбка Эллы взметнулась вверх, она едва успела перехватить ее руками. Вентиляторы в кафе работали на полную катушку.

- Сюда, - Элла опустилась на стул, - закажи что-нибудь посытнее, бифштекс с картошкой, пирожное, вино.

В нише, стилизованной под морской грот, на стульях, на пианино лежали музыкальные инструменты.

- Смотри, оркестр недавно играл. - Элла закурила и тут же с отвращением бросила сигарету. - Такая жара, даже курить не могу. Слушай, давай закажем музыку, мне что-то грустно.

- Как ты закажешь, никого нет.

- Сейчас организую. Хотя нет, устала, сходи лучше ты.

Через минуту она вернулась.

- Ничего не получится, хозяин кафе говорит, что музыканты отдыхают, они играют только вечером.

- Чепуха, сиди здесь, я сейчас приду.

Она крепко зажмурила глаза, ей было жаль Эллу, не привыкшую к отказам.

- Все в порядке, - Элла стояла над ней и улыбалась, - сейчас они грянут.

В воздухе повис неуверенный аккорд. Затем отчаянно зазвенела рвущаяся нота. Ее подхватили низкие, чувственные звуки, перемежаемые ритмичным боем ударных.

- Что это, Элла, неужели джаз?

- Да, а потом я заказала рок-н-ролл. Сейчас сюда придет профессиональный танцовщик, он работает здесь, в кафе.

- Элла, ты сошла с ума.

Но она уже не слышала ее. Потушив в пепельнице недокуренную сигарету, Элла ленивым движением приподнялась со стула и устремилась навстречу высокому улыбающемуся парню, стоявшему на краю площадки, где играл оркестр.

Можно сказать только одно - она ничего в жизни не видела раскованней, прекрасней и беспощадней, чем этот танец. Куда делась сорокалетняя женщина? Элла танцевала так, словно ей снова было пятнадцать лет. Далекий южный город у моря, танцплощадка.... С потрясающей легкостью она выделывала виртуознейшие па, отдаваясь зажигательному танцу. Вокруг собрались люди. Элла остановилась и отвесила всем шутливый поклон. Раздались аплодисменты.

- Ну как? - она вернулась к ней.

- Элла, ты богиня!

Она снисходительно улыбнулась:

- Приходится держать форму: регулярные походы в тренажерный зал, плаванье.

Эти слова показались ей почта кощунственными.

- О чем ты, Элла! Какой тренажерный зал! Ты просто настоящий гений, гений во всем! Ты хоть сама понимаешь это?