Смерть под занавес

– А кто является вашим постоянным партнером, все-таки с кем-нибудь вы дружите или более тесно общаетесь?

– Я уже объяснил, – Рудик говорил без тени возражения, ровно, спокойно, как если бы он вдалбливал урок не понимающей ученице, – мы все контактируем в основном в пределах театра. Мы слишком разные люди и слишком устаем от общения друг с другом, чтобы еще заниматься совместным время-препровождением вне работы.

Катя почувствовала себя оконфузившейся школьницей.

– Да, конечно. Спасибо. Если возникнет необходимость, я обращусь к вам. – Сухо кивнув, Катя с горящими щеками вышла из комнаты. "Отхлестал как девчонку, ведь он мой ровесник, а такой менторский тон, такая поучительность!"

Рудик с силой сжал фарфоровую собачонку, и она хрустнула в его руке. Осколок отломанного уха больно впился в ладонь. Показалась кровь. Он ненавидел таких самоуверенных твердых женщин, они вызывали в нем страх, смешанный с отвращением. "Что ей здесь надо? Неужели она не понимает, что они – актеры, всего лишь актеры, привыкшие играть до конца, до самого конца… жизни".

Станислав Робертович Рубальский сидел почти загримированный. Не то король Лир, не то Просперо из "Бури". "Осколок другой эпохи", – вспомнила Катя слова Гурдиной.

– Так о чем вы меня хотели спросить, милая девушка?

– Расскажите о себе.

Станислав Робертович поднял брови:

– Неужели это вас серьезно интересует? Это просто смешно Я всегда считал, что лучшая биография актера – его роли. А обо всем другом можно будет прочесть в некрологе. Вот и все.

– Во-первых, это не совсем так, – не согласилась Катя, – если бы действительно все руководствовались вашими словами, то поп-индустрия давным-давно бы вымерла. Посмотрите популярные журналы, там целые развороты отводятся историям о личной жизни звезд, похождениям их отпрысков, скандалам и так далее. А во-вторых, все-таки мною движет не праздное любопытство, а желание поскорее довести расследование до конца. Вы меня понимаете?

– Да, да, – закивал Станислав Робертович, – и как я сразу не сообразил. Знаете, милая девушка, в старости иногда становишься таким бестолковым.

Катя промолчала. Актер явно напрашивался на комплимент.

– Родился я во Львове. Львов, как и Одесса, – это особое южное барокко, щедрое, солнечное, незабываемое. Я с младенческих лет словно пропитался солнцем. Помните, как у… не помню у кого: "Дорогу, дорогу гасконцам, мы – дети родной стороны, под жарким полуденным солнцем и с солнцем в крови рождены". Так и я родился как бы с солнцем в крови…

Кате вдруг стало казаться, что она сидит перед экраном телевизора и очередной слащавый дяденька монотонно рассказывает бесконечные истории из "жизни замечательных людей". "Конечно, во всем действительно виновато солнце, – подумала Катя, – такая жара стоит который день, на кого хочешь подействует, не только на семидесятилетнего актера. Что же делать? Прервать неудобно, а так я себя обрекаю на многочасовое сидение, умирая от скуки".

– …После того как я закончил школу… первая роль как первая любовь…

– Постойте, – не выдержала Катя, – но Элла Александровна сказала мне, что вы – не профессиональный актер.

– Формально это так, но у меня большая практическая школа выступлений в самодеятельности, театральных кружках в Крыму. Там я и познакомился с Эллой Александровной.

Дрема мигом слетела с Кати:

– Элла Гурдина работала в Крыму?

– Нет, нет, мы познакомились на театральном слете. Она была молодой и очень красивой, и тогда уже необыкновенно величественной, статной. Не случайно многие называют Эллу царицей. Вы знаете, была такая очень знаменитая актриса голливудская, Одри Хепберн? Может, вы смотрели "Римские каникулы" с ее участием? Так вот, с легкой руки Франка Синатры Одри называли принцессой, а Эллочку в Москве величают царицей. – И Станислав Робертович рассмеялся, очевидно, довольный своей остротой.

Катя стиснула зубы. Она понимала, что еще немного и она треснет чем-нибудь по башке этого самодовольного и занудливого старикашку.

– Ну и когда вы пошли в услужение… к "царице"? – съехидничала Катя.

– Второй раз мы встретились с Эллочкой уже много лет спустя, я работал в массовке в одном из московских театров. Элла, как ни странно, вспомнила меня, Крым, Ялту, молодость. Поразительная память! Удивительная женщина, поверьте мне, второй такой нет! Так о чем я? Ах, да! Итак, мы встретились, разговорились, и она предложила мне попробовать себя на больших ролях, во всяком случае, не на второстепенных. Я подумал и согласился. По своему артистическому темпераменту я всегда тяготел к масштабным, эпическим характерам, и тут представилась такая возможность, я не мог ее упустить. А потом, мы с Эллой рождены с одним солнцем в крови. Вам, правда, этого не понять! – И Станислав Робертович большой кисточкой стряхнул остатки пудры с наклеенного носа.