Смерть приходит в клуб вязания

Машина ехала на шестой передаче, и Йоакуп крепко держался за руль. Дорога в подводном туннеле была одним из самых популярных участков для скоростной езды в стране. Йоакуп подумал о преимуществе работы полицейским. Ему можно было не следить, превысил ли он скорость, не опасаться проколов в правах и их лишения. Скорость дошла до ста тридцати километров, когда в самой глубине туннеля машина проехала мимо панно из стеклянной мозаики Трёндура Пэатурссона[16]. Когда автомобиль Йоакупа и Бириты поднялся вверх на несколько сот метров, они увидели длинную вереницу машин, тащившихся вверх по склону за большим трейлером.

– Хорошо, что я не из дорожной полиции, – сказал Йоакуп и добавил: – Часто я жалею добропорядочных водителей, которые, невзирая на обстоятельства, ездят по дорогам нашей страны на скорости ниже дозволенной.

– Да, у нас не разрешается ездить со скоростью, превышающей восемьдесят километров, и строго запрещено обгонять. Но видимость такая хорошая, мы – полицейские, а по стране ходит находящийся на свободе убийца, – сердито говорила Бирита. – Come on, man![17]

Йоакуп выехал на левую полосу и выжал педаль газа, оставив позади трейлер, междугородный рейсовый автобус и пять легковых автомобилей.

Поездка между островами заняла чуть более трех минут. Погода в Хаймдалуре оказалась примерно такой же, как в Норвуйке, разве что здесь было пасмурней. Термометр на панели показывал пять градусов тепла и отсутствие снега на дорогах. Но он также поведал о наступлении холодной погоды со снегопадом позднее вечером.

– В этих условиях сложно собирать улики на улице. Но у нас есть кое-какие зацепки. И я надеюсь, что после визита в Эстурвоавур мы будем знать больше, – отметил Йоакуп.

– Да, или когда мы дополнительно пообщаемся с семьей в Норвуйке. Но немного странно, что отец Халлвина начал его искать только утром в среду, притом что они ничего не слышали от сына с выходных. С другой стороны, Халлвин был взрослым человеком, незадолго до этого находившимся в зарубежной поездке. И семья уже давно привыкла к его постоянным отлучкам…

Бирита не дождалась ответа от своего коллеги, который разве что успел одобрительно кивнуть. Нельзя было пропускать хорошо знакомое «до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до» на телефоне. Это звонили из участка, и Йоакуп переключил разговор на Bluetooth в автомобиле.

Звонил Груймур Гуллаксен, сообщивший, что в связи с убийством в полицию позвонило несколько человек. Одна пожилая пара, которая гуляла в воскресенье вечером, рассказала, что видела араба, в одиночестве шедшего по дороге и смотревшего вверх на старое здание у Стайноа. Это, наверное, было в районе десяти часов вечера. Из этого не следовало делать далеко идущих выводов. Больше старики во время прогулки никого не видели. А сестра Халлвина Боргарьёрт сообщила, что отцу стало плохо и он попал в больницу. Она также спрашивала о результатах вскрытия и о том, когда семье можно объявлять дату похорон.

Из разговора с Груймуром Йоакуп и Бирита узнали мало что нового. Но хотя бы были проинформированы. Йоакуп снизил скорость, спускаясь вниз по длинному склону. Появились первые дома. С севера дул слабый бриз, а когда Бирита опустила стекло, она почувствовала гнилой запах от крупной фабрики рыбной муки.

– Здесь пахнет деньгами и благополучием, – пошутил Йоакуп и повернул направо к величественной горе, которая стояла словно огромный живописный панцирь черепахи, знавшей здешних людей и их старинные поселения еще со времен викингов.

Мари Май Мидтфьорд жила в верхнем районе города. Зная, что к ней собирается приехать полиция, она сварила кофе, взяла несколько английских кексов из пакета, положила их на стеклянное блюдо и поставила на стол. Дочка была в детском саду, а мать, у которой Мари Май прожила уже почти два года, она попросила сходить в город купить лотерейные билеты игры «Джекпот» и еду для обеда.

А почему бы маме не задержаться и не заявиться домой в тот самый момент, когда полиция приедет поговорить с Мари Май в рамках расследования дела? Полицейские наверняка начнут расспрашивать и любопытствовать о том о сем, что не имеет отношения ни к ней, ни к убийству. Это было всегда присуще работе полиции. Мари Май опасалась подобного развития событий. Но в этом и состояла разыскная деятельность полицейских. В любом случае речь шла не о зрелище для пожилых людей. Мать Мари Май стояла в коридоре, размышляя, куда ей лучше всего пойти. Однако говорить об этом вслух она не решалась. До свидания, мама!