Смерть приходит в конце. День поминовения. Лощина

— А ты его знаешь? Да, верно, ты мне уже говорил. Что он за человек?

— Это никому не известно.

Они вернулись к столу. Вечер продолжался, однако атмосфера понемногу снова стала сгущаться.

Чувствовалось, что у всех сидящих за столом натянуты нервы. Только хозяин был весел и держался как ни в чем не бывало.

Айрис заметила, как он взглянул на часы.

Неожиданно раздалась барабанная дробь, и в зале притушили огни. Осветилась эстрада. Задвигались стулья, каждый старался выбрать положение поудобнее. Сначала выступали три танцевальные пары. Их сменил имитатор, который поочередно воспроизводил шум самолета и парового катка, гудок поезда, парохода, стук швейной машинки, мычание коровы. Он имел большой успех. За ним последовали Ленни и Фло — акробатический этюд. Им тоже долго аплодировали. Под конец снова вышли танцоры «Люксембургской шестерки». После этого зажегся свет.

Гости зажмурились от яркого блеска ламп.

И в то же время они почувствовали внезапное облегчение: как будто каждый подсознательно ждал чего-то страшного, и вот ничего не случилось. Все помнили, что в прошлый раз вот так же зажегся свет — и они увидели мертвую Розмэри. Теперь это воспоминание окончательно ушло в прошлое, кануло в Лету[104]. Тень былой трагедии развеялась.

Сандра оживленно повернулась к Энтони, Стивен начал что-то рассказывать Айрис, а Рут наклонилась над столом, чтобы лучше слышать.

Один только Джордж молча сидел в кресле, уставившись на пустой стул напротив.

Голос Айрис вывел его из задумчивости:

— Очнись, Джордж! Пойдем-ка лучше потанцуем. Ты еще со мной не танцевал.

Он стряхнул с себя оцепенение и, улыбнувшись Айрис, поднял бокал:

— Сначала мы выпьем. Я предлагаю тост за юную особу, день рождения которой мы сегодня празднуем. За Айрис Марль, да будет она вечно счастлива и весела.

Все выпили, потом пошли танцевать: Айрис с Джорджем, Рут со Стивеном, Сандра с Энтони. Играла веселая музыка.

К столу все пары вернулись одновременно, смеющиеся и оживленные. Когда все расселись, Джордж вдруг обратился к своим гостям:

— У меня ко всем большая просьба. Около года назад мы собрались здесь на вечер, который окончился трагически. Я не собираюсь воскрешать печальное прошлое, но мне хотелось бы, чтобы имя Розмэри и сегодня прозвучало в кругу ее друзей. Поэтому я предлагаю тост в память Розмэри.

Он поднял бокал, все послушно последовали его примеру. Вежливые маски вместо лиц.

Джордж сказал:

— В память Розмэри!

Все тоже подняли бокалы и выпили.

Наступила пауза. Внезапно Джордж как-то странно качнулся вперед и вдруг всей тяжестью осел на стуле. Его руки судорожно потянулись к горлу, лицо побагровело — ему не хватало дыхания.

Через полторы минуты он был мертв.

Часть третья АЙРИС

Потому, что я думал, что мертвые обретают покой, Но это не так…

Глава 1

Полковник Рейс вошел в ворота Нового Скотленд-Ярда[105] и, заполнив обязательный для всех посетителей вопросный листок, через пять минут обменивался рукопожатием с инспектором Кемпом в его служебном кабинете.

Они были хорошо знакомы. Кемп чем-то напоминал полковнику инспектора Баттла, знаменитого ветерана лондонской полиции. Под его началом Кемпу пришлось работать много лет, и он, сам того не замечая, усвоил баттловскую манеру держаться и позаимствовал некоторые из его причуд. Даже внешне он, как и Баттл, был словно вырезан из цельного куска дерева. Но если при взгляде на Баттла вам вспоминалась солидная мебель из тика или из дуба, то здесь была выбрана более эффектная порода — красное дерево или, может быть, любимое нашими бабушками палисандровое[106].

— Вы молодец, что позвонили нам, полковник, — сказал Кемп. — Любая помощь сейчас для нас благо.

— Дело, как я вижу, попало в руки мастера, — сказал Рейс.

Кемп не стал оспаривать это утверждение. Без ложной скромности он соглашался с тем, что именно ему всегда поручали дела крайне важные, особо нашумевшие или в высшей степени деликатные.

— Сложность в том, что тут замешаны Киддерминстеры, — произнес он значительным тоном. — Представляете, как осторожно мы должны действовать.

Рейс кивнул. Леди Александру ему довелось видеть несколько раз. Дико даже подумать, что женщина с ее выдержкой и положением может быть замешана в какой-то скандальной истории. Он слышал ее публичные выступления — она говорила без излишнего красноречия, но всегда со знанием предмета, ясно и четко излагая свои мысли.

Она была из тех женщин, чья общественная жизнь постоянно освещается в газетах и чья частная жизнь поэтому практически не принимается в расчет, составляя только какой-то неясный фон.

Но тем не менее эта частная жизнь существует! И у таких женщин есть дом и семья. И они знают, что такое любовь, отчаяние, муки ревности. И они, как любой другой человек, могут дойти до пределов безрассудства и даже поставить на карту жизнь.

Рейс с любопытством спросил:

— А вдруг это сделала она, Кемп?

— Леди Александра? Вы так думаете, сэр?

— Бог ее знает! Но не исключено, что она. Или ее муж, который прячется за спину Киддерминстеров.