Смерть приходит в конце. День поминовения. Лощина

И сразу картина дрогнула, рассыпалась, чтобы через миг опять стать четкой. Теперь видна была индивидуальная реакция… мелкие, тривиальные случайности. Пуаро чувствовал, что его слух и зрение необыкновенно обострились, он мысленно регистрировал, да, именно регистрировал, все происходящее.

Он увидел, как руки леди Энкейтлл, державшие корзину, разжались, и Гаджен, выскочив вперед — «Разрешите мне, миледи…» — быстро взял корзину из ее рук.

— Спасибо, Гаджен, — механически поблагодарила леди Энкейтлл, а затем нерешительно произнесла: — Герда…

Женщина с револьвером в руке наконец пошевелилась. Она посмотрела вокруг. Когда она заговорила, в ее голосе звучало полное замешательство.

— Джон мертв, — сказала она. — Джон мертв…

Высокая молодая женщина с волосами цвета осенних листьев быстро и решительно подошла к ней.

— Дайте мне это, Герда! — сказала она и проворно, прежде чем Пуаро успел запротестовать или вмешаться, взяла револьвер из рук Герды.

Пуаро быстро шагнул вперед:

— Вы не должны были этого делать, мадемуазель…

При звуке его голоса молодая женщина нервно вздрогнула, и револьвер с плеском упал в воду.

— Ох! — воскликнула она с испугом и, повернув голову, виновато посмотрела на Эркюля Пуаро. — Какая я глупая! — произнесла она. — Простите!

Пуаро ничего не ответил, он пристально смотрел на нее. Чистые карие глаза женщины твердо встретили его взгляд, и Пуаро усомнился в справедливости своего мгновенного подозрения.

— По возможности, — сказал он тихо, — ничего нельзя трогать до прихода полиции.

Легкое движение… чуть заметное, всего лишь слабая зыбь тревоги.

— Разумеется. Я полагаю… Да, конечно, полиция, — с неудовольствием сказала леди Энкейтлл.

— Боюсь, Люси, это неизбежно, — тихо сказал мужчина в охотничьем костюме. — Полиция! — в негромком голосе слышался легкий оттенок неприязни.

В установившейся тишине послышались шаги и голоса; уверенные, быстрые шаги и неуместно веселые голоса. По дорожке со стороны дома, разговаривая и смеясь, шли сэр Генри и Мидж. При виде застывшей группы возле бассейна сэр Генри резко остановился.

— В чем дело? Что случилось? — воскликнул он с удивлением.

— Герда, — сказала леди Энкейтлл и вдруг остановилась. — Я хочу сказать… Джон…

— Джон убит… — безжизненным голосом произнесла Герда. — Он мертв.

Все смущенно отвели от нее взгляд.

— Моя дорогая, — быстро заговорила леди Энкейтлл, — я думаю, вам лучше всего пойти и… и лечь. Пожалуй, нам всем лучше вернуться в дом. Генри и мосье Пуаро могут остаться здесь и… и ждать полицейских.

— Думаю, это самое правильное решение, — сказал сэр Генри. Он повернулся к Гаджену: — Вы позвоните в полицию, Гаджен? Сообщите точно, что произошло. Когда явятся полицейские, проводите их прямо сюда.

— Слушаюсь, сэр Генри! — Гаджен слегка наклонил голову. Он немного побледнел, но оставался все таким же идеальным слугой.

— Пойдемте, Герда, — сказала высокая молодая женщина и, взяв ее под руку, повела по дорожке к дому.

Герда шла как во сне. Гаджен отступил немного в сторону, чтобы дать им пройти, а затем последовал за ними с корзинкой яиц в руках.

Когда они ушли, сэр Генри обернулся к жене.

— Ну а теперь, Люси, скажи, что все это значит? Что на самом деле произошло?

Леди Энкейтлл протянула руки в беспомощном, красивом жесте. Эркюль Пуаро оценил его очарование.

— Я и сама не знаю, дорогой! Я была в курятнике. Услышала выстрел, и так близко, но я не придала этому никакого значения. В конце концов, — она обращалась теперь ко всем, — кто мог подумать! Потом я по дорожке пришла к бассейну… Там лежал Джон, а над ним стояла Герда с револьвером. Генриетта и Эдвард появились почти одновременно… Вон оттуда. — Она кивнула в сторону дальнего конца бассейна, где две тропинки вели в лес.

Эркюль Пуаро кашлянул.

— Кто такие Джон и Герда? — спросил он. — Могу ли я узнать? — добавил он извиняющимся тоном.

— Да, конечно, — повернулась к нему леди Энкейтлл и в свою очередь поспешно извинилась: — Простите… но как-то не думаешь о том, что нужно представлять людей друг другу, когда только что произошло убийство. Джон — это Джон Кристоу, доктор Кристоу. Герда Кристоу — его жена.

— А леди, которая пошла в дом вместе с миссис Кристоу?

— Моя кузина, Генриетта Сэвернейк.

Пуаро заметил легкое, едва уловимое движение человека, стоявшего слева от него. «Ему не хотелось бы, чтоб это имя упоминалось, — подумал Пуаро. — Но ведь я все равно узнаю!»

«Генриетта!» — сказал умирающий, и сказал очень необычно. Это напомнило Пуаро… какой-то инцидент… Какой же? Не важно, он вспомнит потом.

Между тем леди Энкейтлл продолжала, решив все-таки исполнить свои обязанности хозяйки:

— А это другой наш кузен, Эдвард Энкейтлл, и мисс Хардкасл.

Эркюль Пуаро ответил вежливым поклоном. Глядя на это, Мидж вдруг почувствовала, что сейчас истерически рассмеется. Она с трудом сдержалась.

— А теперь, дорогая, — сказал сэр Генри, — я думаю, как ты и предлагала, вам всем лучше вернуться в дом, а мы с мосье Пуаро немного поговорим.

Леди Энкейтлл задумчиво смотрела на них.