Смерть приходит в конце. День поминовения. Лощина

— Это автоматический пистолет, а не револьвер, — сказал Грэйндж, не спуская глаз с лица дворецкого.

Гаджен кашлянул.

— В самом деле, сэр? Боюсь, я не очень-то хорошо разбираюсь в огнестрельном оружии. Наверно, я неточно употребил термин, сэр.

— Но вы вполне уверены, что это именно то, что вы нашли в холле и принесли сюда.

— О да, сэр. Никаких сомнений, сэр, — сказал Гаджен, протягивая руку к полке, но Грэйндж остановил его.

— Пожалуйста, не трогайте. Я должен осмотреть, нет ли на нем отпечатков пальцев и не заряжен ли он.

— Я не думаю, что он заряжен, сэр. Оружие в коллекции сэра Генри не хранится заряженным. Что касается отпечатков пальцев, то я все равно протер его носовым платком, прежде чем положить на место. Так что, сэр, там будут только мои отпечатки пальцев.

— Почему вы это сделали? — резко спросил Грэйндж.

Но Гаджен и бровью не повел и все с той же извиняющейся улыбкой объяснил:

— Мне показалось, что он запылился, сэр.

Внезапно открылась дверь и вошла леди Энкейтлл.

Она улыбнулась инспектору.

— Рада вас видеть, инспектор Грэйндж. В чем тут дело с револьвером и Гадженом? И это дитя на кухне — вся в слезах. Ее запугала миссис Медуэй… Но, разумеется, девушка была вправе рассказать, что она видела, если считала нужным так поступить. Я сама всегда оказываюсь в затруднительном положении, выбирая между тем, что «правильно» и что «неправильно»… Очень легко, вы понимаете, если «правильно» — приятно, а «неправильно» — неприемлемо. Тогда позиция ясна… Но крайне затруднительно, если все наоборот, и я думаю, инспектор, каждый должен поступать так, как сам считает правильным. Что вы сказали об этом пистолете, Гаджен?

— Пистолет был в холле, миледи, — ответил почтительно Гаджен, — на столе. Понятия не имею, откуда он появился. Я отнес его в кабинет, на прежнее место. Я только что сказал об этом инспектору, и он вполне удовлетворен.

Леди Энкейтлл покачала головой.

— Вы не должны были так говорить, Гаджен, — сказала она мягко. — Я сама поговорю с инспектором.

Гаджен сделал легкое движение, и леди Энкейтлл сказала с милой улыбкой:

— Я ценю ваши побуждения, Гаджен. Я знаю, что вы всегда стараетесь избавить нас от хлопот и неприятностей. — И, отпуская дворецкого, мягко добавила: — Это пока все!

Гаджен медлил, потом бросил беглый взгляд на сэра Генри, на инспектора и, наконец поклонившись, направился к двери. Инспектор хотел было остановить его, но, по необъяснимой причине, рука его опустилась. Гаджен удалился.

Леди Энкейтлл уселась в кресло и улыбнулась обоим мужчинам.

— Знаете, по-моему, это просто замечательно, я про Гаджена. Вполне феодальный поступок, если хотите. Именно феодальный, пожалуй, точнее это не назовешь.

— Леди Энкейтлл, — натянуто произнес Грэйндж, — как я понял, у вас самих есть что сказать по этому поводу?

— Разумеется. Гаджен нашел пистолет совсем не в холле. Он обнаружил его, когда вынул яйца.

— Яйца? — Инспектор Грэйндж был крайне озадачен.

— Из корзинки, — пояснила леди Энкейтлл.

Она полагала, что теперь дала исчерпывающее объяснение.

— Ты должна рассказать об этом немного подробнее, дорогая, — тепло сказал сэр Генри. — Инспектор Грэйндж все еще в недоумении.

— О! — Леди Энкейтлл решила быть предельно ясной. — Пистолет был в корзинке, под яйцами.

— Какая корзинка и какие яйца, леди Энкейтлл?

— Корзинка, которую я взяла с собой на ферму. Пистолет был в корзинке, а потом я сверху положила яйца и забыла об этом. А когда мы нашли бедного Джона Кристоу мертвым возле бассейна, это было таким шоком, что я выпустила корзинку из рук, и Гаджен еле успел ее подхватить… Я хочу сказать, из-за яиц. Если бы я уронила корзинку, все бы разбилось. Он принес корзинку в дом. А позднее я попросила его проставить дату на яйцах. Я всегда так делаю, иначе свежие яйца можно съесть раньше старых… И он сказал, что все сделал. Теперь я припоминаю, у него был очень значительный тон при этом сообщении. Вот это я и называю «феодальным поступком». Он нашел пистолет и убрал его на место… думаю потому, что в доме была полиция. Я убеждена, что прислуга всегда обеспокоена появлением полиции. Очень трогательно и мило, но… довольно глупо, ведь вы, инспектор, конечно, хотите услышать правду?

Свой рассказ леди Энкейтлл завершила сияющей улыбкой.

— Я намерен узнать правду, — довольно хмуро сказал Грэйндж.

Леди Энкейтлл вздохнула.

— Какая это все же суета, не правда ли? — сказала она. — Я имею в виду поиски преступника. Кто бы ни застрелил Джона Кристоу, я не думаю, что он всерьез намеревался это сделать. Если это Герда, я уверена, она не собиралась его убивать. По правде говоря, я удивлена, что она не промахнулась… Именно этого можно было ожидать от Герды. Да и в самом деле она очень славное, доброе создание. И если вы ее посадите в тюрьму и повесите, что, скажите на милость, будет с детьми? Если она действительно убила Джона, то теперь страшно сожалеет об этом. Для детей и так ужасно, что убит их отец, но еще хуже, если за это повесят их мать. Иногда мне кажется, что полиция совершенно не думает об этом.