Смерть приходит в конце. День поминовения. Лощина

Второй телефонный звонок раздался на следующий день, и голос в трубке уже не был ликующим.

— Хотите услышать последние новости? — мрачно спросил инспектор. — Отпечатки пальцев не принадлежат никому из тех, кто связан с преступлением! Нет, сэр! Ни Эдварду Энкейтллу, ни Дэвиду, ни сэру Генри! Представляете — никому! Ни Герде Кристоу, ни Генриетте Сэвернейк, ни нашей Веронике, ни ее сиятельству, ни маленькой темноволосой девушке, ни даже судомойке или кому-нибудь из других слуг!

Пуаро выразил сочувствие. Грустный голос инспектора Грэйнджа продолжал:

— Так что похоже все-таки, что это кто-то по-сторонний. Видимо, у кого-то были свои счеты с доктором. Но у кого? Этот невидимка стащил револьвер из кабинета и, совершив убийство, ушел по тропинке к дороге. Потом засунул револьвер в вашу изгородь и исчез.

— Друг мой, не хотите ли взять и мои отпечатки пальцев?

— Пожалуй, не стану возражать. Поразительно, мосье Пуаро! Ведь вы были на месте преступления и, вообще говоря, являетесь самой подозрительной личностью в этом деле!

Глава 27

Следователь откашлялся и выжидательно взглянул на старшину присяжных, который в свою очередь смотрел вниз на листок бумаги в руке. Кадык на его шее возбужденно ходил вниз и вверх. Он старательно читал: «Установлено, что смерть наступила в результате преднамеренного убийства. Убийца или убийцы не установлены».

Сидевший в углу у стены Пуаро энергично кивнул.

Другого решения у присяжных и быть не могло. Выйдя на улицу, Энкейтллы остановились поговорить с Гердой и ее сестрой. На Герде было все то же черное платье, на лице — такое же ошеломленное, несчастное выражение. На этот раз обошлось без «даймлера». Лучше ехать поездом, — объяснила Элси Паттерсон. Это гораздо надежнее. Если до Ватерлоо[216] ехать скорым, они вполне успеют на поезд, который отправляется в час двадцать до Бексхилл.

— Дорогая, — шептала леди Энкейтлл, пожимая руку Герды, — вы не должны терять с нами связь. Может быть, небольшой ленч когда-нибудь в Лондоне? Вы ведь будете иногда наезжать туда за покупками.

— Я… я не знаю, — ответила Герда.

— Нам следует поторопиться, дорогая, — сказала Элси Паттерсон, — наш поезд…

И Герда отвернулась от леди Энкейтлл с явным облегчением.

— Бедная Герда, — сказала Мидж. — Единственное благо, которое принесла ей смерть Джона, — это освобождение от твоего ужасного гостеприимства, Люси.

— Как нелюбезно с твоей стороны, Мидж! Никто не может обвинить меня в том, что я не старалась.

— Когда ты стараешься, Люси, ты становишься еще хуже.

— Ну, как бы то ни было, приятно думать, что все кончилось, не так ли? — Леди Энкейтлл озарила всех своей лучезарной улыбкой. — Только, конечно, не для бедного инспектора Грэйнджа. Мне его просто жаль. Как вы думаете, поднимется у него настроение, если мы пригласим его на ленч?

— По-моему, Люси, его лучше оставить в покое, — сказал сэр Генри.

— Пожалуй, ты прав, — задумчиво произнесла леди Энкейтлл. — К тому же сегодня совсем неподходящий для него ленч. Куропатка с капустой и вкуснейшее суфле «Сюрприз», которое миссис Медуэй так чудесно готовит. Совсем неподходящий ленч для инспектора. Солидный бифштекс, немного не дожаренный, и хороший старомодный яблочный пирог без всяких выдумок… или яблоки в тесте. Вот что я заказала бы для инспектора Грэйнджа.

— Твой инстинкт в отношении еды, Люси, всегда безошибочен. Я думаю, нам следует поспешить домой к куропаткам… Судя по всему, они должны быть восхитительны.

— Видишь ли, я полагала, что мы должны как-то отпраздновать! Просто чудесно, не правда ли, что всегда все поворачивается к лучшему!

— Да-а…

— Я знаю, Генри, о чем ты думаешь. Не беспокойся, я займусь этим сегодня же.

— Люси, что еще ты задумала?

Леди Энкейтлл улыбнулась.

— Не волнуйся, дорогой, просто нужно кое-что привести в порядок.

Сэр Генри с сомнением посмотрел на жену.

Когда они подъехали к «Лощине», Гаджен подошел открыть дверцы машины.

— Все прошло вполне удовлетворительно, Гаджен, — сказала леди Энкейтлл. — Передайте это миссис Медуэй и всем остальным. Я знаю, как неприятно все это было для вас, и я хотела бы сказать, что сэр Генри и я ценим проявленную вами преданность.

— Мы очень беспокоились за вас, миледи, — сказал Гаджен.

Проходя в малую гостиную, леди Энкейтлл сказала:

— Очень мило со стороны Гаджена, но совершенно напрасно. Я в самом деле получила удовольствие. Это так не похоже на то, к чему привык. Не кажется ли вам, Дэвид, что подобный опыт расширяет ваш кругозор? В Кембридже такого не увидишь.

— Я в Оксфорде, — холодно поправил Дэвид.

— Милые лодочные гонки…[217] Истинно по-английски, не правда ли? — рассеянно проговорила леди Энкейтлл и подошла к телефону. Она сняла трубку и, держа ее в руке, продолжала: — Надеюсь, Дэвид, вы снова приедете к нам погостить. Так трудно нормально общаться, когда в доме произошло убийство, не так ли? Тут уж не до интеллектуальных бесед.

— Благодарю вас, — ответил Дэвид, — но, надеюсь, вскоре я уеду в Афины… в Британскую школу.