Смерть приходит в конце. День поминовения. Лощина

Айрис уже успела привыкнуть к манере тетушки Люсиллы перепархивать с предмета на предмет, к тому же сейчас она была в подавленном настроении, иначе не преминула бы спросить, какая связь существует между доктором Гаскеллом и бакалейщиком. Впрочем, можно не сомневаться, что она тут же услышала бы в ответ: «Дорогая, дело в том, что бакалейщика зовут Крэнфорд»[95]. Логика тети Люсиллы была всегда предельно ясна для нее самой.

Вместо того чтобы задавать вопросы, Айрис с трудом выдавила:

— Я совершенно здорова, тетушка.

— Но у тебя круги под глазами. Ты себя перегружаешь.

— Я ничего не делаю вот уже несколько недель.

— Это тебе так кажется. Теннис очень изнуряет молодой организм. И кроме того, я считаю, что здесь сам воздух действует на нервы. Это слишком низкое место. Если бы Джордж нашел нужным посоветоваться со мной, а не с этой девицей…

— С девицей?

— Да, с мисс Лессинг, о которой он такого высокого мнения. На службе — пожалуйста, но совсем незачем было приучать ее к дому, вводить в семью. Впрочем, таких вводить и не нужно — они сами найдут дорогу.

— Тетушка, но ведь Рут действительно почти что член семьи.

Миссис Дрейк презрительно хмыкнула:

— Она на это рассчитывает — ясно как божий день. Бедный Джордж — когда дело касается женщин, он не лучше грудного младенца. Но так не годится, Айрис. Джорджа нужно оградить от него самого. На твоем месте я дала бы ему понять, что, какой бы распрекрасной ни была мисс Лессинг, о браке с ней не может быть и речи.

С Айрис как рукой сняло всю апатию.

— Мне в голову не приходило, что Джордж может жениться на Рут.

— Ты не замечаешь того, что происходит у тебя под носом, дитя мое. И неудивительно: у тебя ведь нет моего жизненного опыта.

Айрис невольно улыбнулась. Смешные вещи иногда говорит тетя Люсилла.

— У этой особы намерения недвусмысленные.

— Но разве это что-нибудь меняет? — спросила Айрис.

— Меняет? Что за вопрос!

— По-моему, это было бы не так уж плохо.

Люсилла от удивления раскрыла глаза.

— Я хочу сказать — неплохо для Джорджа. Я думаю, вы правы: по-моему она обожает его и будет ему очень хорошей и заботливой женой.

Миссис Дрейк фыркнула; ее добродушное лицо приняло негодующее выражение.

— Можно подумать, что сейчас о нем некому позаботиться. Чего ему еще не хватает? Кормят его прекрасно, все отглажено, все зачинено. Ему, безусловно, приятно, что в доме у него живет привлекательная молодая девушка. А когда ты выйдешь замуж, надеюсь, я буду еще в состоянии обеспечить ему уход и позаботиться о его здоровье. И справлюсь с этим не хуже, а может быть, и лучше, чем какая-то молодая девица из конторы. Что такая женщина понимает в домашнем хозяйстве? Знает свои цифры, гроссбухи, машинопись, стенографию — ну и что? Какой толк от всего этого мужу?

Айрис улыбнулась и покачала головой, но не стала спорить. Она думала о Рут: черноволосая, всегда гладко причесанная, ладная фигурка, так удачно подчеркнутая строгим покроем костюма. Бедная тетя Люсилла! Все мысли у нее только о хозяйстве и домашнем уюте. О любви она и забыла, если вообще когда-нибудь знала, что это такое, — Айрис вспомнила покойного супруга своей тетушки.

Люсилла Дрейк, сводная сестра Гектора Марля, была старше его на много лет; она взяла на себя попечение о брате, когда он лишился матери. Ведя в отцовском доме все хозяйство, она постепенно приобрела черты типичной старой девы. Почти в сорок лет она познакомилась с достопочтенным[96] Калебом Дрейком, которому в то время было за пятьдесят. Их супружество длилось недолго, не более двух лет, после чего она осталась вдовой с младенцем на руках. Материнство, такое позднее и неожиданное, стало кульминацией всей жизни Люсиллы. Сын вырос и стал постоянным источником беспокойства и огорчений и одновременно бездонным колодцем, поглощавшим все ее деньги; но она на него молилась. Единственный недостаток, который она в нем признавала, была некоторая мягкость характера. Виктор слишком доверчив, слишком легко поддается дурному влиянию приятелей. Виктору не везет. Виктора постоянно обманывают. Виктор — жертва мошенничества, орудие в руках бесчестных людей, которые все время пользуются его наивностью. Ее кроткое, глуповатое лицо каменело на глазах, когда кто-нибудь при ней неодобрительно отзывался о Викторе. Кому, как не ей, знать своего сына? Виктор — прекрасный, добрый мальчик, открытый, искренний. И этим, конечно, пользуются его мнимые друзья. Только ей известно, какая для него каждый раз мука просить у нее денег. Но когда мальчик попадает в такие ужасные обстоятельства, что ему остается делать? К кому обратиться, как не к родной матери?