Смерть приходит в розовом

Пока я мысленно представлял свою ужасную кончину, дама в розовом принялась собирать разлетевшиеся по сторонам денежные знаки. Она наклонялась, и я невольно созерцал всю длину ее ног. По их стройности ей в фотомодели податься бы, а не в грабители. Хотя имелся один заметный изъян: довольно-таки большой шрам сзади, на правом бедре.

Она закончила собирать деньги, так и не удосужившись заглянуть под диван. И можно было бы облегченно вздохнуть, если бы к этому располагала обстановка. А так держался на минимуме кислорода и готов был существовать таким образом долго, лишь бы не заметили.

Возникший конфликт между дамами я посчитал исчерпанным. Деньги нашли новую хозяйку, а старой придется лишь молчать и покусывать локотки за сотворенную оплошность, ибо едва ли такую сумму можно нажить праведным трудом, а значит, никаких обращений в милицию не будет. Я ждал финала этого криминального действа, уверенный в том, что вскоре за ним последует и мое освобождение. И финал состоялся, только не тот, который я предполагал.

— Откуда у вас это платье? — прозвучал голос Тамары, вполне спокойный, не сообразный сложившимся обстоятельствам. — Оно ввело меня в заблуждение. Я думала…

— Много думать вредно, — оборвала ее налетчица и послышался хлопок.

Мне не верилось, что произошло самое ужасное. И лишь когда тело Тамары сползло на пол и я увидел ее широко открытые глаза, смотревшие в никуда, принял всем своим естеством трагизм случившегося.

— Тварь, — послышалось наверху, и голова Тамары дернулась от «контрольного» выстрела в висок.

Струйка крови потекла в мою сторону. Гулко шлепнулся на пол пистолет. Он заманчиво лежал в каких-то трех метрах от меня. И можно было бы поиграть с судьбой, но все происшедшее так парализовало мою волю, что в данный момент я находился в шкуре простого созерцателя.

Хлопнула дверь, и скорая на расправу женщина в розовом платье от Юдашкина исчезла. У меня даже не появилось и мысли попытаться догнать ее. Еще добрую минуту не шевелился, слушая тишину, и лишь затем выбрался из своего укрытия.

Какие-то мгновения постоял в раздумье над телом Тамары. Конечно, как свидетель и уж тем более как сыщик я должен был вызвать оперативную милицейскую группу, но вот беда, не примут ли мой рассказ за вымысел, не сочтут ли меня, уже находящегося под подозрением, за подручного убийцы, а не исключено, и за него самого. И даже если я буду клясться именем всех святых и самого Господа, что там, на даче, и тут, в квартире, вершила суд женщина в розовом, едва ли мне поверят на слово. А значит, подписку о невыезде заменят на содержание под стражей, и уж тогда точно никто не восстановит истинную картину совершившейся трагедии, никто не определит, кто на самом деле преступник, а кто — жертва.

Колебался недолго. Крадучись, словно боялся кого-то потревожить, направился в прихожую. Носовым платком тщательно протер телефонную трубку, уничтожая следы своего присутствия здесь. Главное для меня сейчас — уйти незамеченным, далее — успокоиться и проанализировать ход событий.

10

Первым делом, что я предпринял, оказавшись дома, это выбросил в мусоропровод новые туфли, в которых наследил у Тамары. И хотя береженого Бог бережет, не мешало еще и подстраховаться самому. Теперь, когда явных улик моего пребывания на месте происшествия не осталось, отважился позвонить с таксофона в милицию и, зажимая себе пальцем нос, измененным голосом сообщить об убийстве и назвать адрес.

Возвращаться домой не стал, а отправился на работу, какое-никакое, а алиби. Просидел до вечера, бесцельно вороша бумаги, и все размышлял, представляя до мелочей течение кровавых событий. А вопросов, на которые надлежало ответить, оказалось не так уж и мало. И все предстояло решать силой логики, располагая строго по порядку имеющиеся в моем распоряжении факты, ибо стоило только неумышленно, в спешке, переставить их местами — вывод мог получиться иным.