Смерть с отсрочкой

— Ты умрешь в той пещере! — крикнул он. Кровь крупными алыми каплями падала ему под ноги. — Пойдем со мной, я тебе гарантирую жизнь.

— Это тебе обещали нацисты? — спросил Сидней. — Они тебя обманули, Кройц. — Он ткнул лезвием в ляжку немца, и тот шарахнулся назад, не сводя с Сиднея взгляда, который как бы проходил сквозь него, устремленный на нечто более страшное и ужасное. Глаза широко открылись в шоке, на миг понимающе сверкнули, и он исчез под грохот камней.

— Господи Иисусе! — выдохнул Сидней, заглядывая за край утеса.

Кройц успел упасть на дно в ста футах ниже. Разбившееся тело на глазах у Сиднея медленно перевернулось и замерло на камнях.

Ленни проводил в Монтальбане поистине обалденный вечер. Давно заметил, что в самых убогих местах нередко имеется наилучшая выпивка, как будто отсутствие перспектив и надежд возмещается богатым выбором спиртного — за очевидным исключением Уэльса, — и бар под названием «Ке Таль» служил одним из ярчайших примеров. Единственным неудобством был Эрман, присоединившийся к нему в самом начале, обменяв монету на конверт с десятью свеженькими купюрами по сто евро и долговой распиской с обязательством выплатить остальное после открытия утром банков. Радость Ленни от чистой прибыли в целых пятнадцать сотен сразу увяла при мысли, что жирный испанец, без сомнения, повысил бы ставку, если поднажать, но и это в три раза больше, чем он рассчитывал. Он чокнулся стаканом с Эрманом, глядя поверх плеча ювелира на ладненькую рейвершу,[95] которая потягивала из баночки алкогольный напиток, стоя у телефона-автомата. Для испанцев еще слишком рано таскаться по пивным, и она была в заведении единственной девушкой, кроме барменши.

Эрман проследил за его взглядом и подмигнул.

— Может, позволите вас познакомить? — осведомился он.

Ленни облизнулся.

— Возможно, приятель.

— Только приглашаю сначала пройти вместе со мной в туалет.

Ленни пронзил его водянистым взглядом:

— Потише, Ромео.

— У меня есть чем вас порадовать.

— Это ты так считаешь, приятель. — Он кивнул на девушку в мини-юбке. — Предпочитаю дам.

Эрман ощетинился, мысленно поклявшись, что дубина еще пожалеет об оскорблении, изобразил улыбку, указал глазами на собственную ладонь.

Ленни опустил глаза и радостно их вытаращил.

— Это действительно то, что я думаю?

— То, профессор. Для вас всего пятьдесят евро.

Ленни схватил с потной ладони Эрмана прямоугольный пакетик.

— Еще есть? Давай три до кучи. — Он бросил на стойку сотенную бумажку и встал с табурета. — Очень мило, Панчо. Всегда можешь твердо рассчитывать, что любитель задрать юбку примет чуточку доброй старой дури.

Когда Ленни вернулся, чихая и моргая, словно выпущенный из загона бык, девушка сидела рядом с Эрманом.

— Профессор! — окликнул торговец. — Идите сюда, познакомьтесь с Мерседес. Я ей говорю, что вы чем-то похожи на Индиану Джонса.

— А ты на Эрнеста Джонса, — пошутил Ленни. Кокаин приятно освежил мозги. — «Эрнест Джонс» — сеть ювелирных магазинов в Англии, — пояснил он.

— Знаю, — кивнул Эрман. — Выпьете кавы?

— Это еще что такое?

— Нечто вроде шампанского.

Ленни скорчил гримасу:

— Шипучая моча. Останусь при своем светлом пиве.

Эрман махнул барменше.

— Я рассказал Мерседес о найденной вами монете.

— Там, где эта нашлась, еще целая куча, — подмигнул Ленни.

— Про клад все знают, — усмехнулась девушка. — Или думают, будто знают. — Она закинула ногу на ногу, расправила юбку над сетчатыми чулками. Ленни никак не мог не обратить внимание.

— Никакого клада нет, — объявил Эрман. — Думаете, семь тонн золота могли пролежать незамеченными все это время?

— В Маэстрасго есть клад постарше, — настаивала Мерседес. — Как насчет Эль Сида?

— Эль Сида знаете? — встрепенулся Ленни.

— Конечно, — ответила Мерседес. — Он стал легендой в наших местах.

— Ух ты, раздолбай меня в задницу! — воскликнул Ленни, тряся головой.

Испанец долго смотрел на него, а потом улыбнулся:

— Как мне нравится английский юмор! Что касается клада в горах, милый мой, это попросту слухи, и все. Конечно, может быть, кто-нибудь свистнул малую часть золотого запаса тридцать шестого года и спрятал в горах, но речь идет буквально о грошах. — Он хлебнул кавы. — Поэтому сюда то и дело являются искатели костей. — Он посмотрел на Ленни: — Где вы взяли монету, которую продали мне?

Ленни передернул плечами:

— Где взял, там уж нет.

К столику, приветствуя Эрмана и Мерседес, подошел дочерна загоревший мужчина с татуировками на руках и волосами до плеч. От него пахло лосьоном после бритья и марихуаной, серебряные браслеты на крепких запястьях зазвенели при рукопожатиях.

— Энрике Пинсада, — объявил Эрман. — Деловой партнер. — Он заговорил с вновь прибывшим по-испански, и Пинсада протянул Ленни руку.

— Желает вам приятно провести время в Монтальбане, — пояснил Эрман, пока Пинсада подтаскивал стул. — Не возражаете против его компании?

На самом деле Ленни возражал. Пинсада с хорошим ястребиным профилем истинного цыгана представлял собой нежелательного конкурента на распечатку Мерседес.

— Нисколько, — соврал он.

— Так мы говорим о монете, — продолжал Эрман. — Откуда она?