Смерть саксофониста

— Зачем?

— Снять жилье, переселиться в дом, — рассказывая это, он ловко собрал мой шезлонг, изготовленный китайскими умельцами, и усадил меня в него. А сам пристроился рядом, на траве.

— А вы, конечно, не хотите…

— Зачем? — он вопросительно посмотрел на меня. — Я в геологоразведочных партиях по полгода жил в худших условиях, в холоде, сырости, и ничего, привык. А тут красота: тепло, вон туалет недалеко, кран с пресной водой.

— Может, у вас денег нет? — спросила я и тут же мысленно себя обругала, чего это я задаю такие вопросы.

— Есть, — серьезно сказал он, — пособие платят как репатрианту. А мне много и не надо. Ем мало, покупаю каждый день, чтобы свежее было, купаюсь в море. И что они от меня хотят, не понимаю…

Возразить было нечего. Человек был доволен своей жизнью, которая, кстати говоря, была для него привычна и любима. Но это шло вразрез с устоями, и поэтому было нежелательным. Я вспомнила, что однажды прочитала в газете о мальчике из Норильска, которому все время было жарко, даже зимой. И он при нашей зимней температуре плюс десять приходил в школу в майке, когда все остальные натягивали на себя куртки и свитера. Так социальные работники чуть не лишили его мать родительских прав из-за того, что она, якобы, не смотрит за ребенком.

— Что это у вас? — я показала на прутик.

— Лоза, — сказал он и протянул мне ее.

Я повертела прутик в руках. Ничего особенного, только изогнут круто.

— А для чего он вам?

— Воду ищу, — Мика посмотрел на меня прозрачными голубыми глазами, которые ярко выделялись на его загорелом, испещренном морщинами лице, и добавил: — И найду, обязательно найду. Она покажет…

Когда-то я читала о лозоходцах — как они спасали караваны в пустынях и открывали подземные реки, — но никогда не могла представить себе, что увижу одного из них собственными глазами.

— Покажите, — попросила я его.

— Он неохотно взял прутик в руки, видимо, не желая тратить волшебные свойства по пустякам, и повертел им. Лоза качнулась и застыла. Мика проделал это упражнение еще раз, и лоза показала уже другое направление.

— У вас в сумке бутылка с водой, а там — кран, — он махнул рукой в сторону, куда показывала лоза.

Этот эксперимент меня абсолютно не убедил, хотя бутылка с водой действительно лежала у меня в сумке. Мика заметил мой скепсис.

— Вон там, — с жаром сказал он и показал в сторону моря, — огромный откос. Морская вода тысячелетиями вымывала породу. И до пласта воды совсем недалеко. Только нужно найти самую близкую к поверхности земли точку. А площадь — несколько десятков квадратных километров! Мне и за год не осилить.

— Может, не надо?.. — я попыталась осторожно возразить.

— Как — не надо? — Мика вскочил и принялся размахивать прутиком. Вы что, историю города не знаете?! Здесь же были термы! Римские горячие бани. А воду они где грели? Деревьев никаких нет — все поздние посадки. Значит, были горячие источники! Между прочим, в сорока километрах от Ашкелона, в Хамей-Йоав, есть геотермальные воды…

— Вы думаете, что и здесь можно отыскать?

— Уверен! — заключил он. — А для туризма эти воды какое подспорье! Нет, я чувствую, здешний бассейн намного больше того, в Хамей-Йоав.

Он замолчал и уставился в одну точку. Я смотрела на него и соображала, как перевести разговор на Руби Вольфа и беседу в сторожке. То, что Перчиков меня не узнал, было ясно: тогда мы разговаривали в полумраке, и на мне был яркий макияж. А сейчас — шифоновые штаны, чтобы не стеснять движений, майка и хвостик на затылке.

Но он помог мне сам. Помолчав, Мика неожиданно произнес:

— А денег он давать не хочет!

— Кто? — заинтересовалась я.

— Робка. Да и Ленька хорош…

— При чем тут он? — я решила не скрывать, что мне знакомы его друзья. Он же турист. Приехал, уехал и все.

— Я им обоим говорил — и ему, и Рубику: дайте денег на изыскания, сторицей обернется. А они… Эх! — Перчиков устало махнул рукой.

Обычная история. Чудаку, нелепому человеку не доверяли и не хотели принять во внимание его слова, хотя знали его много лет. Когда поступками управляет капитал, тут уж не до старой дружбы.

— А почему вы тогда, на свадьбе, пошли в сторожку? — прямо спросила я, надеясь, что Мика не испугается и не начнет переспрашивать, откуда я знаю.

— Да не в сторожку, а за нее, — смутился он. — Туалеты, знаете, далеко, а я пива напился.

— И там встретились с Леней?

Скорее всего, я перегнула палку, так как Перчиков отступил на шаг и исподлобья посмотрел на меня.

— Собственно говоря, кто вы такая? Выспрашиваете, высматриваете…

— Так интересно же, — сказала я безразлично и потянулась в шезлонге.

Наверняка он понял то, что я пыталась ему внушить, но до сих пор был в сомнении. Решив придти вихрастому лозоходцу на помощь, я, не меняя тона голоса, сказала:

— Мика, тут такое произошло! Ясно, что каждый будет выспрашивать, тем более любопытная женщина, у действительного очевидца событий…

— А… ну, пожалуйста, пожалуйста, — зачастил Перчиков, видимо смущенный тем, что заподозрил такую приятную даму, — спрашивайте на здоровье, все равно я в парке целыми днями один.