Смерть сердца

Никогда еще Порция не получала столько почты – так вот ради чего стоило уезжать из Лондона. Все три письма доставили в субботу утром, и она перечитывала их, сидя за зеленым мозаичным столиком в кафе «Корона» в ожидании миссис Геккомб. То было ее второе утро на побережье, но она уже совсем свыклась с заведенными в «Вайкики» порядками. С десяти тридцати до полудня миссис Геккомб всегда ходила по магазинам – с перерывом на чашечку кофе в кафе «Корона». Если к десяти тридцати ее не было «в городе», она начинала нервничать. С похожей на улей корзинкой под мышкой и Порцией в кильватере, миссис Геккомб блаженно, медленно плыла по главной улице – вперед и назад, частенько разворачиваясь и причаливая там, где ей вздумается. Женщины, совершающие покупки по телефону, не знают всей прелести хождения по магазинам. Богатые женщины живут так далеко от жизни, что зачастую и денег своих не видят, – говорят, например, что у королевы даже кошелька нет. Но сафьяновый, с потемневшими серебряными уголками кошелечек миссис Геккомб был всегда на виду. Почти везде она расплачивалась наличными, потому что знала за счетами такую странность: они вечно оказываются больше, чем тебе помнилось, и еще потому что из-за своей кочевой натуры не хотела оседать в одних и тех же лавках. Ей хотелось, чтобы ее узнавали почти во всех магазинах, ей нравилось, когда на входе ее встречали предназначавшейся именно ей улыбкой. И в этом она так преуспела, что теперь ее знали в каждой более-менее приличной лавке Сила. Там, где она ничего не покупала, она постоянно ко всему приценивалась. Она, правда, признавала, что пользуется услугами только одного мясника и только одного молочника, потому что свои товары они доставляли на дом: миссис Геккомб не хотелось ходить по городу с куском мяса, а запасы молока в доме должны были и вовсе пополняться автоматически. Впрочем, даже этим двум торговцам она не то чтобы хранила верность – то в одной, то в другой лавке она время от времени покупала почки, какое-нибудь масло пожелтее, горшочек сливок.

Порции, которая прежде никогда не видела, чтобы кто-нибудь так часто лез в кошелек (когда живешь в гостиницах, покупать особенно нечего), расточительность миссис Геккомб казалась поистине королевской, хотя кошелечек ее чаще всего был забит сдачей с флорина[22]. Когда у миссис Геккомб скапливалось слишком много мелочи, она платила ею за следующую покупку – выстраивала монетки на прилавке в столбики по шесть или двенадцать пенсов и осторожно пододвигала их к продавцу. Ей казалось, что в том, чтобы расплачиваться одними медяками, есть особая выгода: если не платить серебром, деньги целее будут, да и какой же экономный человек будет часто разменивать банкноты. Все покупалось небольшими порциями, ровно столько, чтобы хватило на день.

Сегодня, например, миссис Геккомб купила:

1 кусок «Винолии» в ванную,

полдюжины перьев для ручки,

1 банку паштета из лосося с креветками (маленькую),

1 металлическую губку для чистки кастрюль,

1 упаковку таблеток карбоната магния (маленькую),

1 банку приправы для соуса,

1 моток пряжи из «натуральной» шерсти (для безрукавки Дикки),

1 электрическую лампочку,

1 пучок салата,

1 отрез полосатой парусины на перетяжку лежака,

1 упаковку пластин китового уса на починку корсета,

4 бараньи почки,

полдюжины мелких болтов,

1 газету – «Черч Таймс».

Кроме того, из специально отложенной купюры в десять шиллингов она по списку Дафны купила все, что было нужно для сегодняшней вечеринки. Порция купила почтовой бумаги и конвертов – тонко разлинованная лиловатая бумага, бордовые внутри конверты – и полуторапенсовых марок на девять пенни. Надышавшись щедростью морского воздуха, она купила еще зеленый футляр для зубной щетки и красную ленту, чтобы подхватить ею вечером сетку для волос. Теперь же миссис Геккомб отправилась к жилищному агенту – за ежегодной консультацией насчет сдачи дома внаем. Среди домовладельцев Сила она одна, наверное, начинала так рано договариваться о сдаче дома на лето. Дело было в том, что Дикки и Дафна с каждым годом все больше и больше возражали против того, чтобы съезжать из «Вайкики» на три лучших месяца в году. Но их отец выстроил этот дом, чтобы летом его сдавать, и его вдова это правило истово соблюдала. В июле, августе и сентябре она, вместе со своими кистями и красками, поочередно гостила у всех родственников, Дикки с Дафной в это время приходилось жить у друзей. Из-за их возражений миссис Геккомб старалась пораньше договориться насчет сдачи дома, чтобы потом представить все как fait accompli[23]. Но к агенту она шла с тяжелым сердцем, ей казалось, будто она решила обвести Дикки с Дафной вокруг пальца.