Смерть шла вместе с ними

— Оставайся здесь,— шепнул он и замер, чтобы послушать, но ничего не услышал и стал подниматься по лестнице. Он не был уверен, что в доме кто-то находится, но не желал подвергаться бесполезному риску. Дом был старым, и ветер мог спровоцировать различные шумы. Старый прогнивший паркет мог трещать сам по себе, но Макс хотел в этом убедиться.

Он дошел до верха лестницы, остановился, прислушиваясь, потом включил свет. Быстро дойдя до своей комнаты, он открыл дверь и вошел — комната была пуста. Когда он подходил к шкафу, он услышал, как снова завыл пес. Макс быстро подбежал к окну.

Сначала он ничего не заметил, но потом луна, вышедшая из-за облаков, слабо осветила сад, и ему почудилось, что он увидел мелькнувшую те’нь. Он еще более внимательно всматривался в сумерки, но облако вновь прикрыло луну, и все погрузилось во мрак.

Охваченный внезапной паникой, Макс подошел к шкафу и открыл его. Одного мимолетного взгляда было для него достаточно. Ящик был открыт, и все деньги, которыми он располагал, исчезли.

Он замер, устремившись взглядом в шкаф, парализованный страхом и яростью. Макс задыхался, кровь бурлила в венах, в висках. Он почувствовал в голове пустоту и оказался на грани потери сознания.

Медленно, точно старик, Макс приблизился к шкафу и похолодевшими пальцами обшарил внутренность ящика. Неожиданно его пальцы наткнулись на что-то нежное и мягкое. Он узнал эту вещь еще до того, как поднес ее к свету. С клокочущим криком, похожим на крик дикого зверя, раненного насмерть, он бросил орхидею на пол, раздавил ее каблуком и стал бить себя кулаками в грудь в приступе непреодолимого отчаяния.

Исми нашел его катающимся по полу, подобно эпилептику и с пеной у рта. Макс истерически рыдал.

Единственная вещь, которая привлекала внимание к Палм Бич Отелю, была огромная неоновая вывеска, которую можно было видеть с другого конца Санта-Рио. Из-за этой вывески туристы ошибались, приезжая ночью и принимая Палм Бич Отель за роскошное заведение, или, во всяком случае, за отель первого класса.

При дневном свете это строение из кирпича выглядело тем, чем было в действительности: зданием третьего сорта, грязным и запущенным. Но вечером все скрывалось за пламенеющей вывеской и притягивало к себе клиентов.

Без сомнения, они оставались там не более ночи, но для отеля и такая Текучая клиентура делала погоду, и дела у отеля шли хорошо.

У Палм Бич Отеля была также и своя стабильная клиентура, состоящая из низших слоев общества Санта-Рио. Время от времени эта клиентура отдавала свои долги отелю. В общем, постояльцы в отеле не переводились, и, несмотря на конкуренцию, отель процветал.

Когда Эдди Рейган первый раз прибыл в Санта-Рио, он совершил ту же ошибку, что и многие другие. Эдди снял комнату в Палм Бич. Очень скоро он убедился, что это отель третьего разряда, но, находясь в стесненных обстоятельствах, он не стал выезжать отсюда. Затем его дела улучшились, но он уже привык к Палм Бич и решил никуда больше не переезжать. Эдди снял один из лучших апартаментов отеля и оставил его себе после первого же удачного шантажа.

Апартаменты превратились в своего рода роскошный офис, по сравнению с остальными помещениями. Эдди считался- почетным жильцом и высоко ценился директором отеля.

В эту ночь, приблизительно через полчаса после обнаружения Максом пропажи всех своих сбережений, Эдди, находясь в баре Палм Бич, пыльном и затхлом, пил виски и с горечью ощущал себя совсем одиноким.

Все в отеле уже знали, что он был прямой причиной гибели Франка. Все знали, что Франк роскошно содержал Линду и что Эдди втихомолку делил с ней постель. Директор и постоянные жильцы знали про его личные дела, и Эдди знал, что каждому известен его образ жизни. Знали также, что полиция пыталась установить, был ли Эдди виновником сознательного убийства Франка. Помощник прокурора был уверен, что никакие судьи не смогут доказать, что Эдди мог появиться точно в ту же секунду, когда Франк выбежал на середину проезжей части. И вместе с тем помощник прокурора был склонен верить во все, когда дело касалось такого хитроумного дельца, как Эдди. Причина была очевидна, но недоказуема.

Линда так же, как и Эдди, ни слова не сказала помощнику прокурора о Мари Прентис. Линда сообщила ему, что, по настоянию Франка, она отправилась в кино, чего ей совершенно не хотелось, как уверяла она со слезами на глазах.

Ей не хотелось оставлять его одного. Направляясь в кино, она повстречалась с Эдди и, естественно, что они направились туда вместе. Нет, она на самом деле не в курсе, с чего это вдруг Франк отправился в город, и что она понятия не имеет, как он туда добрался. Линда, не задумываясь, отвечала на заданные вопросы, и, когда ее стали расспрашивать о ее интимной жизни, касаясь ее отношений с Эдди, она проявила такой артистический талант, используя слезы и нервные припадки, что помощник прокурора только обрадовался, когда она покинула кабинет.

Между тем смерть Франка ставила довольно сложную проблему, и помощник прокурора чуть не сломал себе голову, пытаясь ее разрешить.