Смерть - штука тонкая. Афера Хавьера. Экстренный выпуск

— А я только рассказал тебе, как, — спокойно посмотрел на него да Силва. — Позволь спросить, ты искренне веришь, что увиденное сегодня гораздо хуже трущоб в Штатах?

Вильсон заколебался, потом покачал головой.

— Не знаю.

— Я тоже не знаю, но сомневаюсь. Наши страны слишком большие… — да Силва глубоко вздохнул и успокоился. — Давай сменим тему!

— Охотно, — согласился Вильсон. — Похоже, там, на горе живет уйма народу…

— Я полагаю, — насупился да Силва. — Кататумба — это целый город, и как во всех городах, больших или маленьких, в нем есть хорошие и плохие люди. Огромное большинство там имеют работу, правда, низкооплачиваемую, и возвращаются с нее, как все остальные, озабоченные счетами и заботами о семье, стараясь жить нормальной жизнью, насколько позволяют обстоятельства. Они живут там, потому что не могут позволить себе ничего другого, а не потому, что не хотят. — Он взглянул Вильсону в глаза. — Можешь себе представить, что кто-нибудь живет там по доброй воле?

— Нет, — просто ответил Вильсон.

— Видишь, ты все-таки что-то понял, — да Силва потянулся было за бутылкой, но передумал. — Конечно, есть среди них и такие, кого смело можно назвать бандитами. Настоящими бандитами. По нашим данным, в Кататумбе прячутся три-четыре серьезных преступника, но ни один полицейский туда за ними не пойдет. По крайне мере из тех, кого я знаю.

— Но ты идешь, — возразил Вильсон. — А если ты наткнешься на того, кто тебя узнает?

— Фонзека не узнал, и там меня сегодня не узнали, а завтра с отросшей бородой шансов остаться неузнанным будет еще больше.

— Или представь, — задумчиво продолжал Вильсон, — что твой друг Клаудио решит, прежде чем увезти подружку в Петрополис, шепнуть приятелям, что сдал свои хоромы полицейскому? Просто ради смеха? Или на случай, если капитан да Силва ему солгал?

— Клаудио не пойдет назад в фавелы, — покачал головой да Силва. — И ни слова не скажет дружкам.

Он говорил уверенно, но Вильсон его уверенности не разделял.

— Ты слишком доверяешь этому типу.

— Дело не в доверии, — возразил да Силва и отвернулся к окну. Он долго смотрел сквозь фиолетовую ночь, потом, слабо улыбаясь, обернулся.

— Я учел, что его настроение может перемениться.

— И?

Да Силва виновато пожал плечами.

— Если оно изменилось, то ему придется подождать тратить свою тысячу конто. Нет, понимаешь, он их все равно получит. Просто, — он покосился на часы, — сейчас Перейра наверняка уже арестовал нашего друга Фонзека за нарушение общественного порядка, например, плевок на улице. — Капитан улыбнулся. — Боюсь, Клаудио придется ближайшие четыре-пять дней беседовать с тюремным надзирателем.

При виде мины Вильсона он вздернул кустистые брови.

— В чем дело?

— Но ты же обещал…

— Я обещал, что у него не будет неприятностей в фавеле, и их не будет. А про тюрьму я ничего не говорил. Несколько дней за решеткой — лучшая гарантия от неприятностей в фавеле. — Улыбка да Силвы погасла. — Не беспокойся, Клаудио и раньше сидел в тюрьме. Гораздо дольше и по гораздо более серьезным причинам.

Вильсон медленно покачал головой.

— Я уже говорил, но скажу снова: не думаю, что когда-нибудь до конца пойму тебя, Зе.

— Тогда и не пытайся.

Да Силва потянулся за коньяком, правильно посчитав, что период воздержания более чем достаточен. Он налил себе и поднял бокал, в состоянии искусственной приподнятости прикидывая, где может быть та милая девушка, которую он встретил днем. Он пытался остановиться на этой приятной мысли, но ее заслонили другие.

— За нашу удачу!

— За нашу удачу, — машинально повторил Вильсон, совершенно не подозревая, что повторяет слова некоего Рикардо Каравеласа.

Глава 8

Как следует выспавшись, капитан да Силва вышел к своему потрепанному такси свежим и бодрым, хотя сторонний наблюдатель об этом бы не догадался. День без бритья оставил на его рябом лице черную жесткую щетину, усы без привычного визита к парикмахеру выглядели неряшливее обычного, капли в глаза заставили их покраснеть и опухнуть. С кожаной кепкой — приметой всех таксистов Рио, нахлобученной на всклокоченные кудри, он выглядел, как бандит после ночного кутежа. Именно этого капитан и добивался.

Он проехал Кантадало, оставив в стороне авенида Хенрике Додсуорт, и через Лагоа свернул направо в Эпитасио Пессоа. Было прекрасное утро, ясное и спозаранок все еще свежее. Часы показывали без десяти девять — времени полно. И капитан расслабился, наслаждаясь голубым небом и безоблачным утром. Слева одноместная байдарка рассекала воду залива, гребец ритмично работал веслами. Позади ровными завитками по зеркальной глади расходилась серебристая кильватерная струя.

«Покой, — подумал да Силва, — это чудесно».