Смерть – только начало

– Оно появится, – зловеще пообещала женщина. Лицо Ская слегка напряглось, когда ее рука, выполняя обещанное, скользнула вниз, к его шортам. Она провела пластинками ногтей, сильно нажимая, по всей длине его отвердевшего органа. И пожалела, что кончики ногтей заточены «лопаткой», под французский маникюр, а не напоминают кошачьи когти. С каким удовольствием она причинила бы ему боль…

Скай дернул ногой, обхватившей ее ноги, и ловко развернул Керри спиной к себе.

– Давай-ка я вымою твои волосы.

Пальцы его переместились наверх, но пах продолжал, как обещание, вжиматься в ягодицы.

– Мне не нравится… – начала Керри. Слегка дернув за волосы, Скай подставил под струю воды ее раскрытый рот, и продолжения не последовало.

– Ты смиришь свою гордость, – пробормотал Скай ей на ухо, больно укусил за изгиб ушной раковины, – и придешь ко мне. И сама попросишь моих рук. И всего остального. Я обещаю.

Он ушел, оставив ее в душе, ушел прежде, чем Керри смогла сформулировать, что же ее смущает в этом Скае. О, вот, он перестал питаться ее эмоциями и чувствами, перестал расспрашивать о них. Из рядового вампира малыш вырос в графа Дракулу, грустно усмехнулась Керри. Теперь он просто диктовал свою волю, не интересуясь, нравится ей это или нет. А Керри Лайт была обычной, обычной женщиной, и – о боги! – ей, кажется, нравилось.

Глава 26

Яхта пришвартовалась к личному пирсу – эта часть берега тоже являлась собственностью Уиддена, хотя дом был построен в глубине острова, примерно в трех километрах. Якорь бросили на рассвете, когда пассажиры яхты еще спали, и никто их, разумеется, будить не стал.

Джой проснулась первая, прокричав в сторону сонной Керри – «Мама, мы не двигаемся!», и прямо в ночной рубашке, не умываясь, вылетела на палубу. Вопли ее восторга сорвали с коек всех, кто еще продолжал спать – таких было немного.

– Мама, мама, мы приехали! Мама, красиво! Скорее выходи!

Девочка побежала вдоль палубы и с силой врезалась в человека, поднимающегося по сходням.

– Ой-ой, дядя, только не падайте! – вцепившись обеими руками в его рубашку, Джой с силой втянула незнакомца на палубу. И в страхе покосилась по сторонам – вот она сейчас получит…

– Мадемуазель, – раздался над ее головой ласковый баритон, – неужели мне выпала честь познакомиться с юной возлюбленной моего друга?

Джой глянула наверх – карие глаза мужчины смеялись. Он был, наверное, таким же старым, как ее папа, но Джой очарованно уставилась на него. Женское удовольствие исходило от нее волнами. Незнакомец опустился на колени на палубу, положил на них руки ладонями вверх, чтобы не напугать девчушку.

– Могу я узнать ваше имя, прелестная мадемуазель?

Девочка улыбнулась.

– Я Джой Доув Лайт.

– Джой Доув Уидден, – поправил ее отцовский голос. Скай стоял в дверях своей каюты, изучая первую реакцию Дюка на свою дочь.

– Вот оно что, – Дюк с интересом покрутил лохматой головой.

– Но, папа, – Джой без страха взглянула на отца, – мама говорит, что это не так. Моя фамилия Лайт – говорит мама.

– Мы пока не обсуждали этот вопрос с твоей матерью, – Уидден кивнул. – Но обязательно сделаем это.

– О Дюк, дорогой! – в действие пьесы вступил новый актер. Актриса. Стройная, вся словно мерцающая золотом женщина в прозрачном парео поверх такого же тонкого нижнего белья издала нежный возглас. Выбежала из каюты босиком, села прямо на палубу рядом с прибывшим. Протянула ему ладошки, мужчина осторожно коснулся кончиков ее пальцев своими.

– Бог мой, мисс Керри… – благоговейно отозвался он. Глаза Дюка сияли при виде ее матери так, что Джой заревновала. И не одна она.

– Достаточно, – Скайлер Уидден сделал шаг вперед. Керри строптиво нагнула голову. Скай стиснул зубы, просунул руки ей под мышки и рывком поднял с колен. – Я сказал – прекратить, Керстен.

Дюк Орнунг кривовато улыбнулся.

– Воссоединение семьи происходит так бурно, как ожидалось?

– Нет никакой семьи! – зашипела Керри. – Нет уже девять лет и не будет!

– Расслабься, дорогая, – отсутствующим тоном посоветовал Скай. – Получай удовольствие.

– Я выцарапаю тебе глаза! – Керри бросилась на него, Скай с притворным криком ужаса скрылся в каюте.

– Она его убьет, – грустно сказала Джой, глядя вслед родителям.

Дюк, наоборот, развлекался.

– В интересные игры тут играют ваши папа и мама, мадемуазель Джой. Поверьте старому, опытному волку – всё у них будет хорошо. Скай никогда ее не обидит.

– Я ничего не знаю о моем папе, – Джой взяла Дюка за руку. – Расскажите мне.

Они устроились поудобнее на палубе – мужчина со смеющимися глазами и девочка в ночной рубашке; стюард принес молоко и круассаны для Джой, что-то в высоком стакане Дюку.

– Я тоже любопытный, мадемуазель. Где и как, главное, мама скрывала вас от отца столько времени?

– Совсем не скрывала, – Джой озадаченно посмотрела на него. – Мы всегда жили в Монреале. Это в Канаде, – важно пояснила она.

Дюк не стал показывать своего превосходства в географии, он только кивнул.

– Понятно. Значит, она уезжала отсюда уже с вами в животике. Знала – и не сказала Скаю.

– Мама жила на этом острове? – вся известная Джой биография матери подвергалась сомнению.