Смерть в белом галстуке

— Да. Он был близким другом Донны. Вы, наверное, думаете, что я несправедлива к нему, отношусь к нему как к анахронизму. Случись все гораздо раньше, мне было бы куда жальче.

— Звучит несколько загадочно, — сказал Аллейн. — Что вы хотите сказать?

— Не хочу сказать, что сейчас мне его не жаль. Жаль. Мы все его любили, а я ужасно беспокоилась о нем. Но я поняла, что как следует его не знала. Он был тверже, чем казался, и так случилось, что это усугубило положение: с ним не было друзей. Я бы много отдала, чтобы сказать ему, что я… что я… виновата…

— Виноваты в чем?

— В том, что прошлой ночью не была к нему достаточно внимательна. Я обидела его.

— За что обижать бедного Банчи?

— За то, что он гадко поступил по отношению к своему племяннику, который… так уж случилось, что он мой близкий друг.

— Доналд Поттер? Да, знаю об этом. А вы не подумали, что, возможно, именно Доналд был несправедлив к своему дяде?

— Нет, не думаю. Доналд современный человек. Он и сам в состоянии стоять на ногах и решать, что ему надо делать. А Банчи этого просто не понял. Он за него хотел выбирать ему друзей, устроить ему карьеру и относился к нему так, словно тот был школьником. Банчи был безнадежным викторианцем, человеком старых устоев.

— Вам нравится капитан Уитерс? — неожиданно спросил Аллейн.

— Кто? — Бриджет слегка покраснела. — Не могу сказать, что он совершенно в моем вкусе. Несколько мрачноват, но прекрасный танцор и бывает очень забавен. Если человек забавен, я могу простить ему что угодно. А вы?

— И что же забавного представляет собой капитан Уитерс?

— Ну, я хочу сказать, что он веселый человек. Не весельчак, конечно, но он везде бывает, его все знают и очень высоко ценят. Доналд говорит, что Уитс невероятно удачливый бизнесмен. Он ужасно мил, помогает Доналду советами и всегда знает, кто чем может быть полезен.

— Полезен в каком смысле? Доналд ведь занимается медициной, не так ли?

— Ну, — засомневалась Бриджет, — да… Это была первоначальная идея, но Уитс отсоветовал ему заниматься этим. Доналд говорит, что сегодня в медицине многого не добьешься, во всяком случае, быть сегодня врачом — тоска невероятная.

— Правда? — удивился Аллейн. — То есть немодно?

— Нет, я не об этом, — сказала Бриджет и, посмотрев на Аллейна, добавила: — Ну вы и коп!

— Нет, я не об этом. Терпеть не могу однообразие, хуже его ничего быть не может. Во всяком случае, к этому делу оно не имеет никакого отношения. Хотелось бы мне знать, какой вид деятельности предлагает Доналду капитан Уитерс.

— Пока ничего определенного. Они хотели начать с открытия нового ночного клуба. Уитсу пришли в голову потрясающе оригинальные идеи.

— Угу, — согласился Аллейн, — могу себе представить. У него ведь уже есть кое-что в этом смысле в Лисерхеде, не так ли? Почему бы ему не взять туда Доналда?

Бриджет была поражена.

— Откуда вам это известно? — спросила она.

— Вот этого никогда не следует спрашивать у полицейского, — сказал Аллейн. — Вы отнимаете у них хлеб. Откровенно говоря, я допросил Уитерса, и затея в Лисерхеде прикрылась.

— Ну, тогда вам известно больше, чем мне, — заявила Бриджет. — Доналд говорит, что это просто небольшой мужской клуб. Больше для забавы, чем для денег. Там играют в бридж и тому подобное. Не думаю, чтобы это было уж очень выгодно.

— Вы разговаривали с Доналдом после смерти его дяди? Бриджет сцепила руки и в гневе стукнула ими по коленям.

— Конечно, он позвонил! Не успела я подойти к телефону, как Барт с видом грязного облезлого петуха взял и выхватил у меня трубку. Я была готова убить его, он вывел меня из себя! Он был предельно терпелив и старомоден. Доналду он симпатизировал и сказал ему так: «Если ты не прекратишь разговаривать с этим старым типом, я думаю, что тебе лучше не связываться с моей падчерицей!» Я говорю: «Нет, дайте мне трубку!» А он просто повернулся ко мне спиной и продолжал: «Мол, ты понимаешь, я, наверное, обязан прекратить все это», а затем положил трубку. Я прямо-таки набросилась на него, но мы находились в комнате Донны, а она была так подавлена, что мне пришлось уступить и пообещать, что я не стану ни писать, ни что-либо еще. Но это скотски, скотски нечестно! И все потому, что Барт — старый отвратительный сноб и боится репортеров, скандала и тому подобного. Противный лицемерный старик. И он чересчур мерзок для дорогой Донны. Как она могла выйти за него! После папочки, который наверняка был таким веселым, таким обаятельным и так любил ее! Как она могла! И если Барт полагает, что я брошу Доналда, то… пусть он лучше полагает что-нибудь другое.

— Вы обручены?

— Нет. Мы ждем, пока Доналд начнет зарабатывать.

— Сколько же он должен зарабатывать, если он еще не достиг брачного возраста?