Смерть в белом халате

– Плеханов Виктор Евгеньевич, 1984 года рождения.

– Э-э-э, учитесь?

– Да. В медицинском институте, на пятом курсе дневного отделения.

– Хм. – Майор с сомнением посмотрел на Плеханова. – А почему здесь оказались?

– Я работаю ночным дежурным.

– Давно?

– Месяц.

– Каков график дежурства? Э-э-э, в котором часу вы приходите на работу, сколько раз в неделю дежурите?

– Прихожу вечером, к шести, ухожу в восемь утра. Дежурим вдвоем с напарником, через день, точнее, через ночь.

– Понятно. – Громыко покосился на Сомова, дабы удостовериться, что тот успел записать, и задал следующий вопрос: – Как зовут вашего напарника?

– Павел. Но его нет, он заболел.

– Э-э-э, вы дежурили один?

– Со мной была Ольга Николаевна. Это наша старшая медсестра. Она осталась помочь мне, так как сменщика не нашли. Мне помогал Антон.

– Он дежурный?

– Нет. Он временно находится в клинике, но он не пациент. Об этом вам лучше поговорить с Геннадием Андреевичем. – Виктор покосился на заведующего и увидел, как тот вздрогнул. – Я мало знаю.

– Э-э-э, расскажите, что произошло ночью. – Громыко потер кулаком правый глаз и зевнул, стараясь сделать это незаметно.

Плеханов вздрогнул, пришла пора рассказать о том, как он нарушил дисциплину и заснул, о том, как по его вине погиб человек.

– Я пришел на дежурство как обычно, сел на свое рабочее место. Полистал журнал происшествий за ночь и случайно заснул. – Виктор виновато посмотрел на Геннадия Андреевича, но тот уставился в пол и не видел взгляда дежурного. – Проснулся от грохота – у одного из пациентов случился эпилептический припадок – он упал с кровати. Прибежал Антон, мы успокоили человека, потом отправились проверить остальных больных. Дверь в палату Семенова была открыта и мы сразу пошли туда. Павел Петрович лежал на полу, рядом сидел Савичев. Он водил пальцем в луже крови. В руках у него была заточенная вилка.

Плеханов ожидал, что майор его перебьет, но тот молчал и, казалось, вообще задремал. Вместо Громыко голос подал старший лейтенант.

– Значит, все дежурные спали? Ольга Николаевна, вы, и даже Антон, которому, кстати сказать, бодрствовать было вовсе не обязательно?

– Да.

– А почему вы заснули?

– Просто я уже две ночи не спал. То есть спал, но мало. С одиннадцатого на двенадцатое у нас произошло небольшое ЧП, а следующей ночью мы с друзьями были в клубе.

Громыко очнулся и поинтересовался:

– Э-э-э, что за ЧП?

Геннадий Андреевич, до этого времени сидевший на диване без движения, поднял голову и извиняющимся тоном произнес:

– Я вам рассказывал.

– Ах, да! Значит, с одиннадцатого на двенадцатое ваш подопечный исколол себе руки вилкой, а с тринадцатого на четырнадцатое.… Впрочем, мы не будем делать поспешных выводов, подождем результатов экспертизы. Женя, трупом уже занимаются?

– Сомо собой. Фотограф и судмедэксперт сейчас в полате.

– Пусть работают. На чем мы остановились?

Сомов посмотрел в блокнот.

– На том, что молодые люди обноружили Савичева рядом с покойным.

– Продолжайте, – сонным голосом попросил майор.

Плеханов недоуменно посмотрел на вновь задремавшего Громыко. Наверное, этот милиционер видел в своей жизни столько трупов, что уже не реагирует ни на кровь, ни на факт убийства, ни на преступников с заточенной вилкой.

– Я попросил Антона сбегать за Ольгой Николаевной, а сам включил свет и пощупал у Семенова пульс. Пульса не было. Когда Антон вернулся вместе с медсестрой, он отобрал вилку у Савичева и отдал мне. Ольге Николаевне стало дурно, она выбежала из палаты, Антон пошел за ней. Я спросил у Александра Алексеевича, зачем он убил Семенова, а тот ответил, что не убивал, а вилку ему подложил какой-то добрый человек.

Громыко вновь оживился, но потом, вспомнив, где находится, спросил у заведующего:

– Э-э-э, скажите, какой диагноз у подозреваемого?

– Если кратко, то шизофрения.

– Так-так-так. А галлюцинаций у него не бывает?

– Бывают, – подтвердил Геннадий Андреевич. – Но в основном, кхе, слуховые.

– Если «в основном», значит, пусть редко, но бывают и зрительные. Очень интересно.

Плеханов понял, что майор милиции не поверил словам Савичева. А ведь вилку ему действительно могли подложить! Вряд ли Александр Алексеевич смог придумать такое.

– Савичев не мог никого убить, – негромко сказал Виктор.

– Почему?

– Ему нужна была только своя кровь! Он и руки резал, чтобы на кровь посмотреть! И сегодня тоже.

– Ага, – Громыко ткнул пальцем в блокнот своего помощника. – Запиши это. Резал руки и смотрел на кровь.

– Вы не понимаете! – Виктор умоляюще посмотрел на заведующего. – Геннадий Андреевич, скажите!

Заведующий откашлялся.

– Формально Виктор Евгеньевич прав. История болезни Савичева подтверждает, что ему была нужна именно своя кровь. Но я, кхе, не смогу за это поручиться. Болезнь с течением времени могла незаметно трансформироваться.

Громыко вновь ткнул пальцем в блокнот Сомова.

– Записывай.