Смерть в диких условиях. Реальная история о жизни и трагической смерти Криса МакКэндлесса

– А вы в курсе, – сказала мама, глядя на Шону и Шелли, – что Карин заработала много денег на всей этой шумихе вокруг книги?

– Вообще-то, да, – быстро ответила Шона. – Она поделилась с нами и сказала, чтобы мы считали их подарком от Криса. На эти деньги я оплатила брекеты для дочери.

Одна тактика разжигания разногласий потерпела неудачу, поэтому мама попробовала другую.

– О Карин, разве это не ты придумываешь поддельные семейные сценарии, просто чтобы привлечь внимание? – сказала она. – Ты не так умна, как ты думаешь. Я даже не понимаю, о каком проступке вы говорите. Тем более когда я встретила вашего отца, у него была отдельная квартира и куча подружек.

Шелли сидела слева от меня. Она повернулась ко мне, и по тому, с какой силой она сжала руку на моем колене, я поняла, что ее фитиль был зажжен. Ее сердитые зеленые глаза пристально посмотрели в мои, и тут она сказала:

– У меня не получится, Карин. У меня просто не получится! Она встала, подошла к маме и наклонилась так, что их лица оказались почти нос к носу. – Ты закрутила роман с моим отцом, когда моя мама была беременна мной, – громко сказала она, не обращая внимания на близость соседних столиков. – Ты всегда настаивала на том, чтобы врать раз за разом, и когда-то это должно прекратиться!

Папа спокойно наблюдал за происходящим, как будто ничто из этого не имело к нему никакого отношения.

Шелли вышла к машине. Мы подумали, что она просто пошла покурить, но, когда принесли ужин – и подали в неловком молчании, – Шелли все еще не вернулась. Шона уже выпила на бокал вина больше, чем следовало, и подумывала еще об одном. Мы с ней посмотрели друг на друга, задаваясь вопросом: не пойти ли и нам тоже? Мама наконец встала и вышла на улицу, вернувшись через несколько минут с кипящей Шелли.

Ужин возобновился, но было ясно, что наша миссия провалилась. Мы закончили есть как можно быстрее, настояли на том, что сами оплатим еду, и убрались к черту.

Сев в машину, мы с сестрами сразу и одновременно заговорили. «Ты можешь поверить, что она это сказала?» – «Ты можешь поверить, что он это сделал?» – «Невероятно!» На мгновение мы все потрясенно замолчали, а затем посмотрели друг на друга. Тут мы расхохотались.

– Что, черт возьми, за Ханна? – спросила Шелли.

Я начала изображать Шелли. – «У меня не получится, Карин. У меня просто не получится!»

– Посмотри на меня! – Шона невнятно пробормотала с заднего сиденья, подражая маме, когда та подошла к столу: – «Я – домохозяйка Сьюзи, я испекла тебе хлеб!»

– Черт, хлеб! – закричала я. У меня на коленях лежали буханки свежеиспеченного хлеба. – Так что будем делать со всем этим хлебом? Зачем я вообще взяла его со стола?

Есть его мы, конечно, не хотели. Мы смеялись, пока машина мчалась прочь от ресторана, от «шоу» и в более разумный мир.

Глава 14

Я и не вспомню, когда Хизер впервые назвала меня «мамочкой» вместо «мамочки Карин». Не потому, что в моем понимании этот момент не был знаковым. Просто все произошло постепенно и естественно.

Долгое время, следуя своей мантре о том, как будет лучше для Хизер, я старалась вовлечь Эмбер во все, что мы с ней делали. Так, я приглашала Эмбер на чай и ужины, на совместную работу над школьными проектами, и иногда она соглашалась. Мы вместе планировали вечеринки по случаю дня рождения Хизер, посещали школьные собрания и танцевальные концерты. Роберт понимал, что для Хизер важно чувствовать, что она окружена любовью и поддержкой, а не испытывать чувство, что вокруг что-то не так, но ему было не по себе от такого положения вещей. В результате часто выходило так, что на мероприятиях присутствовали только мы с Эмбер и Хизер, и это выглядело так, как будто мы пара, и тогда уже я чувствовала себя неловко.

Я беспокоилась, что мы с Робертом слишком часто позволяем Эмбер заниматься воспитанием дочери в лучшем случае урывками. Как будто Хизер досталась нам вместе с проблемной старшей сестрой. Я не хотела посадить Эмбер на свою шею, я надеялась подтолкнуть ее к тому, чтобы она привела себя в порядок и двигалась в позитивном направлении. Я нашла для нее вакансии, которыми она не воспользовалась. Когда она лишилась арендованной квартиры, я нашла ей новое жилье. Я пыталась помочь ей с деньгами и накоплениями на будущее. Я надеялась, что она станет таким человеком, на которого Хизер могла бы равняться, и в некоторые многообещающие моменты я верила, что так оно и будет. Но к тому времени, когда Хизер пошла в начальную школу, Эмбер свернула не туда и стала проводить все меньше и меньше времени с дочерью.

В конце концов она передала полную опеку нам с Робертом. Мы все знали, что так будет лучше для Хизер. Пускай я отчасти и испытала облегчение от решения Эмбер, мне было страшно, что она полностью исчезнет из жизни дочери. Она пообещала этого не делать, но вскоре отключила телефон и переехала, не сказав, куда именно.

Несколько месяцев спустя мы с Хизер стояли в холодильной секции продуктового магазина и обсуждали, что приготовить на ужин.