Смерть в диких условиях. Реальная история о жизни и трагической смерти Криса МакКэндлесса

Слишком часто мои мирные посиделки с Кристианой прерывались видом «Кадиллака» родителей, на скорости въезжающего на подъездную дорожку. Двери распахивались, и разыгрывалась та же сцена, что и в мастерской, отягченная, конечно же, раздражением из-за предстоящего выхода фильма. Но теперь у судьи, которого они разыскивали, было крошечное сокровище, которое нужно было защитить, так что не успевали они войти в дверь, как у меня перехватывало молоко, и Кристиана начинала плакать.

– Пожалуйста! – обращалась я к ним, поскольку они, казалось, совершенно не обращали внимания на потребности еще одного кричащего ребенка в комнате. – Разве вы не замечаете? Всякий раз, когда вы двое приходите сюда со своими ссорами, она перестает есть!

Никто из них не понимал, с чего я взяла, что грудное молоко так важно для здоровья Кристианы. Это и мытье рук, на котором я настаивала, вызывали постоянные насмешки и закатывание глаз.

– Ради бога! Почему бы тебе просто не дать ей бутылочку? – огрызалась мама.

– Потому что я нужна ей прямо сейчас! – объясняла я. – И я не могу кормить ее, когда вы вызываете этот стресс. Молоко мгновенно пропадает!

– О, дай мне передохнуть, Карин! – ответила она.

Я начала задаваться вопросом, не утратила ли мама все свои материнские инстинкты. Незадолго до этого она предложила мне периодически прикладывать кубик льда к высунутому языку Кристианы, чтобы научить ее держать его во рту. Из-за того, что мышцы в ротовой полости были недостаточно развиты, я была единственным источником питания для Кристианы. Кроме того, у меня возникла такая замечательная связь с моей малышкой, и кормление грудью играло в этом огромную роль.

Переломный момент наступил в тот день, когда мама приехала одна. Она была тихой и мрачной. С собой она привезла папин ноутбук. Разговор начался так же, как и остальные. На этот раз она действительно решила развестись с отцом, но причина была гораздо серьезнее, чем раньше. Она начала плакать. Сказала, что ей нужна моя помощь. Я положила малышку в кроватку и села на диван рядом с мамой.

Она объяснила, что мой отец – порнозависимый, бо́льшую часть ночей он проводит в их пентхаусе наедине с компьютером. Она плохо разбиралась в технике, но нашла адрес веб-сайта, нацарапанный в мусорном баке его офиса. Она показала мне записку. Мы отнесли его ноутбук на кухню и запустили сайт. Картинка, вспыхнувшая на экране, была такой же отвратительной, как я и ожидала. Больше мне не нужно было ни на что смотреть. Быстрый поиск по истории просмотров подтвердил ее подозрения – это была его постоянная привычка. Мы оба знали, о чем нам нужно поговорить дальше, и, что удивительно, она вела разговор, когда мы вернулись на диван в гостиной.

– Я знаю, тебе хватит сил сделать то, чего не смогла сделать я. Я не хочу терять своих внучат, – сказала она.

Ее подбородок напрягся, взгляд устремился вдаль. Слезы снова потекли по ее лицу. – Я зашла к нему и увидела порно на экране. Мне кажется, там могло быть что-то незаконное. Они с приятелями из церкви каждый день ходят в Subway, когда в школе заканчиваются занятия, сидят там и пялятся на этих симпатичных девочек-старшеклассниц в маленьких шортиках. Это отвратительно.

Она сказала, что он все еще проявляет жестокость к ней, что он насиловал ее. Я всегда подозревала, что была зачата в результате насилия, и она подтвердила, что так оно и было. За много лет до этого другая родственница заявила, что папа приставал к ней, и теперь я спросила маму, правда ли это. Она сказала, что поверила ей, но поддержала папу.

Я сказала ей, что это конец. Я помогу ей, но она должна довести дело до конца и доказать, что на этот раз она действительно серьезно настроена, прежде чем я втяну себя, своего мужа и двух моих маленьких девочек в грядущую бурю. Я знала об их финансовых трастах, потому что мне частенько напоминали о том, насколько я могу разбогатеть после их смерти. Я заверила ее, что после развода с ним она сможет жить безбедно. Мы придумали план, по которому она первым делом должна была поехать прямо в полицейский участок, чтобы передать папин компьютер на проверку. Я объяснила, как это поможет ей легче и безопаснее расстаться с ним. У них уже было две квартиры в комплексе кондоминиумов в Вирджинии-Бич, и она могла немедленно переехать в одну из них. Я сказала, что помогу ей уехать от него. Я обняла ее. Я плакала вместе с ней. Я сказала, что горжусь ей.

Когда в тот вечер от мамы не последовало вестей, я спросила Роберта, стоит ли мне съездить к ней. «Нет, – сказал он, твердо и мудро. – Я устал смотреть на то, как они поступают так с тобой, а теперь и с нашими детьми».