Смерть в Кесарии

Сарра Розовски была весьма недовольна поведением своего сына. Однако, поскольку ее недовольство являлось постоянным фактором на протяжении последних пятнадцати лет, Натаниэль не особо обращал на это внимание. К тому же, уезжая из дома часто и подолгу (пол-страны родственников, и все зовут в гости), Сарра свои воспитательные пятиминутки регулярно проводила по телефону. Сложившийся многолетний ритуал требовал от Натаниэля минут сорок выслушивать мнение матери о его нынешней работе, нынешнем положении и особенно — нынешних клиентах. Он мог в это время заниматься своими делами — достаточно был лишь изредка подтверждающе хмыкать в телефонную трубку.

— Разве это евреи? — вопрошала Сарра. — Это даже не гои. Это просто бандиты. А ты с ними возишься. Ты им помогаешь. Скоро ты станешь таким же бандитом, и тебя посадят. Посмотри на себя! Ты уже больше похож на американского гангстера, чем на мальчика из хорошей еврейской семьи!

Натаниэль украдкой посмотрел в зеркало. Видимо, у его мамы было весьма своеобразное представление об американских гангстерах. И о сорокапятилетних еврейских мальчиках, впрочем, тоже. Натаниэль вздохнул и терпеливо ответил:

— Я с ними не вожусь. Я работаю. И получаю от них деньги.

— Деньги? Ты хочешь сказать — гроши.

— Гроши, — соглашался Розовски. — Но живем мы только на них.

— Мы живем на мою компенсацию от немцев! И на мою пенсию.

— Если я справлюсь с новым делом, — сказал Розовски, — мы неплохо заработаем.

— Ты говоришь это в сотый раз. Ты говоришь это с того дня, как ушел из полиции. Почему у тебя все не как у людей, Натан?

Розовски промычал что-то неопределенное.

Бесконечная дискуссия была прервана звонком в дверь.

— Извини, мама, ко мне пришли, — быстро сказал он. — Потом перезвоню.

Он положил трубку и открыл дверь:

— Ронен? Что случилось?

Инспектор Алон выглядел несколько озабоченным.

— Может быть, позволишь войти?

— Конечно, входи, — Розовски отступил на шаг. — Входи, рад, что ты пришел.

— Я не уверен, — сказал инспектор.

— В чем?

— В том, что ты рад, — он вошел в салон, осмотрелся. — Ты один?

— Один, а что?

— Нет, ничего, — инспектор подошел к креслу, сел. Розовски сел напротив.

Алон молчал, глядя на Натаниэля со странным выражением.

— Ну? — нетерпеливо сказал Розовски. — Что случилось?

Ронен раскрыл папку, которую держал в руках, и положил на журнальный столик ксерокопию какого-то документа.

— Что у тебя есть на этого типа? — спросил он. Розовски заметил, что инспектор не говорит «Шмуэль Бройдер».

— Почти ничего. Кроме показаний Габи. Есть, конечно, общие подозрения. Но я сейчас не смог бы их сформулировать. Лучше ты скажи — что ответили из Москвы.

Инспектор протянул ему письмо.

— Я получил это сегодня. Читай.

Натаниэль прочел:

«На ваш запрос сообщаем, что человек портрет которого вы прислали, Александр Ведерников, разыскивается органами МВД России, как опасный преступник. В марте 1990 года он с женой выехал по туристической визе в Израиль, но назад в Россию не возвращался. После запроса консульства, Управление полиции округа Яркон в Тель-Авиве сообщило, что Ведерников и его жена погибли в автокатастрофе 14 июля 1990 года.»

— Они передали нам кое-какие подробности биографии господина Ведерникова, — добавил инспектор после того, как Натаниэль дочитал текст. Этот молодчик — достаточно неприятная фигура.

— А точнее?

— Он подозревается в совершении тяжких преступлений, в том числе, нескольких убийств. Правда, все преступления совершены не на территории Израиля. И, кроме того, почти доказана его причастность к серии ограблений пунктов обмена валюты — в Москве и некоторых других городах, — инспектор Алон развел руками. — Прямо, как в фильмах о чикагских гангстерах 20-х годов. Дилинджер и прочие. Грабили среди бела дня, было немало жертв.

— Большие суммы? — спросил Розовски.

— Нам бы с тобой хватило на то, чтобы перестать копаться в этом дерьме, — сообщил инспектор. — Во всяком случае, речь идет о цифре с шестью нулями. Долларов, разумеется.

— Пункты обмена валюты… Надо же! — Натаниэль покачал головой. — Но ты говоришь: почти доказана причастность. Что значит: почти?

— То и значит, — ответил инспектор. — Они уверены, но прямых доказательств нет. Потому сей господин и сумел уехать.

— Деньги не найдены?

— Нет.

— А что с его смертью? Вы проверяли сведения о катастрофе?

— Странный ты человек, Натан, — инспектор Алон покачал головой. — У тебя, после увольнения, весьма своеобразное представление о нашей работе… Конечно, проверяли. Машина в лепешку, личности устанавливались по документам.

— Бедный Шмулик, — Розовски вздохнул. — Я говорил, что он плохо кончил… — Он замолчал. Инспектор сказал после паузы:

— Как ты понимаешь, мы постарались выяснить, кто направлял Ведерникову гостевой вызов.

— И кто же?

— Яновская. Белла Яновская. Теперь у меня появилось очень большое желание задать этой даме несколько вопросов. Не сейчас, конечно, а через пару дней, когда она прилетит из Москвы. Что скажешь?