Смерть в конце тоннеля

«Да никак это старина Черрик! Мы ведь с тобой не виделись с Омахи. Ты, наверное, уже слышал про Скотти? Ну да, он ехал на трубовозе из Сан-Антонио. Да, в Техасе. На спуске трубы сдвинулись и снесли ему кабину. Ну как дела, Черрик? Я-то? Да вот, работаю. Я бы поболтал с тобой, но мне надо скорее отчаливать. Везу груз для летчиков. Мы получили его вчера в Цинциннати, и завтра я должен его доставить. Ну как детишки, Черрик? Мои? Я развелся. Мидж сказала, что у нас никакой семейной жизни. Я иногда навещаю детей, когда бываю в Сент-Луисе».

Затем дверь захлопывается, урчит мощный дизель, скрипит гравий под колесами, и старый друг трогается в путь. И вот его уже не видно, а гул его двигателя еще доносится издалека.

За двадцать один год многие из них умерли своей смертью и многие погибли. Однако люди в легковых машинах, маленьких, хрупких, которые шныряли у колес его трейлера, во что бы то ни стало норовя обогнать, имели гораздо больше шансов погибнуть на дороге, чем дальнобойщики. Он чувствовал себя неуютно, когда пересаживался на легковой автомобиль, — слишком близко к земле, слишком тонкие стенки, слишком горячие лошади. Для грузовика был опасен гололед, крутые спуски и подъемы или пожар. Бывало, что легковая машина влетала прямо в ветровое стекло. Но чаще всего, если приключалась беда, то дальнобойщик оставался в живых.

Однако рано или поздно этому настанет конец. Дорога сильно переменилась, скорости выросли, а он постарел. Да, грузовик — это большая, быстрая и мощная машина, но к нему требуется быстрая реакция и пара сильных рук. Скоро он перестанет ездить в рейсы и есть одни стейки. У него будет нормированный рабочий день и регулярное питание. Хотя в компании ему давно обещали работу поспокойнее, Черрик часто задавал себе вопрос, на что он вообще будет годен без своего грузовика?

Ходили слухи, что с этого года на всех грузовиках установят новые впаянные самописцы, которые станут фиксировать все данные о поездке — максимальная скорость, минимальная скорость, количество остановок. Потом статистик в офисе главного экспедитора возьмет эти данные, проанализирует, и так определится самый результативный рейс и лучший водитель. Черрик надеялся, что этих самописцев он уже не застанет. Потому что, даже если в люльке у тебя за спиной храпит напарник, ты все равно один, когда ранним утром твой грузовик гудит через сонные города. А счетчик не позволит тебе побыть одному.

— Черрик, согласно протоколу твоего рейса, ты резко сбросил скорость в четырех милях к северу от Вернона и затем совершил незапланированную остановку. Ты это подтверждаешь?

— Но я прибыл по расписанию.

— Да. Однако я хочу получить ответ на вопрос.

— Какое это имеет значение?

— Так, Черрик, ты останавливался на шоссе в шесть семнадцать утра в четверг?

— Но это потому, что я увидел куропатку с выводком птенцов. Их было штук семь, и они цепочкой переходили дорогу. Я заметил их издалека и…

— Черрик, ты стер резины на одиннадцать долларов три цента, без необходимости задействовал тормоз и затем ехал с превышением скорости, чтобы не выбиться из графика. В следующий раз, Черрик, советую тебе…

Нет, с таким соглядатаем в кабине можно забыть о блаженном чувстве одиночества!

Он плавно притормозил перед светофором на въезде в Бланчард, убедившись, что никто не висит у него на хвосте. Черрик экономил бензин, рассчитывая не останавливаться, и мысленно просил машину, стоявшую у светофора, трогаться быстрее, когда загорится зеленый. Светофор мигнул. И тут внезапно его подрезал оранжевый грузовик, вынырнув из-за спины. Черрик, который не позволял себе злиться на дороге, отнесся к наглецу с легким интересом, но без обиды. Грузовик был весь в пыли, номера сзади заляпаны грязью. Судя по всему, он сильно и безнадежно опаздывал.

Похоже, это был перевозчик-одиночка, гонимый страхом лишиться своего грузовика по закладной. Он проводил за рулем по двадцать часов в сутки, боролся за каждую секунду, а его усталость и отчаяние постоянно грозили обернуться катастрофой. Урвав час-другой для отдыха, он не мог заснуть из-за возбуждающих таблеток, которые глотал, чтобы не уснуть на ходу. Нахватав грошовых контрактов по разовым перевозкам, отправлялся в дорогу, проклиная по пути все на свете — большие компании с их сотнями водителей, сроки перевозок, дорожные знаки и правила дорожного движения. Он выматывался до полусмерти, разбивал грузовик и все равно терял его.

Единственным, что могло его спасти, был солидный долгосрочный контракт. Тогда у него появлялся шанс арендовать второй грузовик, посадить на него водителя, чтобы самому ездить на старом. Если он был тот самый один из пятидесяти тысяч, которому удается преуспеть, то дальше он сидел бы в своем офисе, а его грузовики разъезжали бы по стране, рекламируя его компанию. Вот тогда он и стал бы печься о соблюдении правил, о безопасности, разрабатывать программы. Сейчас же был просто опасный агрессивный одиночка, борющийся за выживание.