Смерть в конце тоннеля

На полу разбившихся машин полицейские часто находят туфли с завязанными шнурками.

Дамы Масса и Инерция, при всей своей щедрости, обладают неисчерпаемым запасом сюрпризов. От них всегда получаешь больше, чем ждешь. Машины очень уязвимы. Но если бы они были приспособлены для того, чтобы выносить большие нагрузки, то ни один двигатель не сдвинул бы их с места, а дорожное полотно не смогло бы выдерживать их массу.

Сила удара может так сплющить пилота, что он превратится в пятнышко на металле размером с молекулу. Подобные происшествия выводят поведение наших дам далеко за рамки разумного.

Однако нам они знакомы по их воздействию на миллионы наших жестянок. Если бы они убивали всех подряд, это было бы не так забавно. Если бы причина всегда вызывала следствие, то машины двигались бы чинной вереницей, со скоростью улитки. Но дамы бывают капризны. Случается, что из-под груды металла и окровавленных трупов на дне оврага выбирается какой-нибудь молодой человек без единой царапины. Его сильно шатает. На лице его блуждает смущенная улыбка, вид у него виноватый и жалкий, как у напроказившего щенка. Его пальцы нервно теребят порванные штаны. В другом месте ударная волна забрасывает девушку на высокую акацию. По пути туда она сносит брезентовую крышу. С рассветом в акации вокруг незваной гостьи начинается птичий переполох. Она сидит, обожженная и бледная, и боится спуститься с высоты.

В наши дни переменчивые дамы Масса и Инерция уверяют нас, что нам нечего опасаться. Ибо это случается только с другими, никогда со мной или с вами. В случае чего нас забросит на дерево.

Однако в год они собирают многие тысячи тел.

Им чуждо понятие драмы. Будучи инструментами слепой судьбы, они до крайности неразборчивы. От них в равной мере гибнут храбрые, глупые, молодые, больные, талантливые, здоровые, трусливые и старые. Тело осторожного водителя доставляет им не больше хлопот, чем тело лихача, только попадается реже.

В последнее время, невзирая на неумение выстроить сюжет, они пробились на широкую сцену. В старые времена они вынуждены были довольствоваться массами в четыре или шесть тонн и скоростями от тридцати до шестидесяти. Новые декорации представляют им небывалые возможности взаимодействия. Теперь к их услугам массы до ста тонн и скорости до пятидесяти футов в секунду. На их сцене нет плохих или хороших водителей, есть только счастливцы и неудачники.

В понедельник, 17 мая, полицейские Шедд и Кристи патрулировали свой участок дороги. Они двигались в восточном направлении. На шоссе было не протолкнуться. В час пятнадцать пополудни Шедд, который сидел за рулем, вдруг встрепенулся и прищурился, вглядываясь в дорогу.

— У нас ЧП, — сообщил он Кристи и одновременно дал газу, схватил с полки под приборной доской микрофон рации. — Пять миль к западу от Бланчарда. Авария. Я еще не доехал. Машин пять. Передай всем свободным, кто близко. «Скорая помощь». Пожарные.

Подъехав ближе, он включил сирену. В таких случаях рев полицейской сирены если и не помогает восстанавливать движение, то по крайней мере приводит людей в чувство и прекращает панику. Шедд еще не прибыл на место, а у него уже возник план действий.

Глава 8

Среди густого монотонного гудения машин внезапно заскрипели тормоза. Сначала затормозил один автомобиль, затем панический визг и скрип понесся со всех сторон. Раздавшийся следом грохот напоминал тяжелый, затяжной с перерывами приступ кашля, мучивший астматика. Грохот первого крушения, достигнув своего пика, стал затихать, когда произошло второе, подхватившее эхо первого и усилившее его во много раз. Затем посыпались диминуэндо удары помельче, в которых уже можно было различить скрежет металла и звон стекла. Деревья по обочинам содрогнулись. Полевые птицы взвились в небо, закружились с испуганным криком.

Джон Бакум, торговый представитель, увидев прямо по курсу сцену из фильма ужасов, дал по тормозам и резко вывернул руль. Машину вынесло на обочину. Он осторожно нажал на газ. Автомобиль опасно накренился, но Бакум сумел его выровнять и поехал дальше вдоль открытого ската насыпи. Его бросило в пот, колени задрожали, руки свела судорога. Один дюйм, даже меньше дюйма машина тащилась на холостом ходу. Он прибавил скорости. Обернувшись, ничего не увидел.

Джон Бакум не остановился, хоть совесть докучала ему вопросами. В конце концов он не выдержал и произнес вслух:

— Я ничем не могу помочь. Ничем.

Когда позади раздался вой полицейской сирены, ему стало легче.

Он заехал на заправочную. Когда подошел служащий, сказал:

— Там только что случилась авария. Примерно в миле отсюда. Я сам едва уцелел.

Заспанный служащий не удивился. Пока в бак заливали бензин, Бакум пошел в туалет. Перед выходом он внимательно посмотрел на себя в зеркало.