Смерть в конце тоннеля

У него было чувство, что это все происходит с ним во сне, как будто он спит и понимает, что это сон. Через забытье его вдруг пронзила острая тревога: проснись! Это опасно! Это смерть! Но, вспомнив о смерти, он подумал о Джине, и эта мысль заглушила страх.

Джемисон даже успел удивиться тому, как все-таки медленно тянется время при скорости семьдесят миль, и почти поверил, что его парящий автомобиль и другие машины из сна, столкнувшись, разлетятся, как воздушные шарики под потолком на Новый год.

Внезапно машина содрогнулась, получив сильный удар под хвост. Руль выбило из рук Джемисона, а его самого швырнуло вверх и вперед. Когда правый передний угол «кадиллака» чиркнул по земле, автомобиль начал переворачиваться. С этого мгновения «кадиллак» полетел своей дорогой, а сто восемьдесят футов живого веса, которые были Дэвлином Джемисоном, продолжили двигаться вперед по инерции.

Один долгий ошеломительный миг длился его полет. Дыхание у него замерло, будто он угодил в некий безвоздушный тоннель, за прозрачными стенами которого медленно и неслышно вращалось шоссе вперемежку со спокойной синевой неба. Но на самом деле это его собственное тело спиралью поворачивалось в воздухе. Грохот крушения разорвал тишину, пробудил дремавшие звуки. Сердце Дэва сжалось в предчувствии удара.

Он упал боком на разделительную полосу, плоско приложившись к земле всей своей длиной. Его тело подскочило, ударилось снова, скользнуло по траве, покатилось на дорогу, беспомощно размахивая и шлепая руками, наконец остановилось. Одна нога Дэва торчала на бордюре, рука упала поперек горла. Он опустил руку на теплый бетон и почувствовал, что ладонь мокрая.

Слабость в ногах не позволила ему вскочить, как он того хотел. С трудом поднявшись, он сделал два шага вперед, споткнулся о бордюр и вновь рухнул плашмя на траву. Потом, открыв глаза, увидел у корней травы солнце и тени. Вспомнил, что в детстве любил вот так растянуться где-нибудь в саду и разглядывать маленький мир, представлял себя муравьем, а стебли травы — гигантскими стволами тропических деревьев. В траве краснела маленькая ленточка. Дэв долго смотрел на нее, прежде чем сообразил, что это полоска от целлофановой обертки с пачки сигарет.

Ему хотелось, чтобы на глаза попалось еще что-нибудь, какая-нибудь непонятная мелочь, ребус, способный отвлечь его от мыслей о своем теле, ощущениях и от того, что он должен был увидеть на шоссе.

Он лежал и прислушивался. Шум автомобилей доносился издалека, но поблизости все было тихо. Потом услышал приглушенные голоса. Кто-то вскрикнул. Коротко взревела сирена. Захлопали дверцы машин. Раздался громкий хруст, сильно потянуло горелым. Последний осколок стекла пронзительно звякнул о бетон.

Берт Шолл наблюдал стремительный полет большого голубого автомобиля, который приближался сбоку. Видел, как выбросило водителя. Машину развернуло под таким углом, что за миг до столкновения Берт успел разглядеть ее кожаные внутренности и руль. Когда он ударил по тормозам, девочек на заднем сиденье швырнуло вперед. Одна тяжело давила ему на плечи и шею.

Какую-то долю секунды Берт горько жалел об испорченном отпуске, о разбитой машине. Прощайте, Уайтфейс-Маунтин и Северный полюс, Фронтьер-Таун, Озабл-Чазм и Стримлайн-Ферри.

Едва сожаление начало уступать место страху — на что ушли микросекунды, — как машины столкнулись с невероятным грохотом.

Он ждал удара. Даже напряг мощные руки и кисти, чтобы противостоять ему. Но удар был несилен, а скорее мягок. Берт увидел маленькую яркую белую фигурку человека, сидевшего за рулем. Это был он. Фигурка стремительно удалялась, не меняя положения, становясь все меньше и ярче. Она была похожа на звездочку, которая вспыхивает на экране, когда выключаешь телевизор. Потом исчезла вдали навсегда.

Корпус лязгнул о бетон, колеса подвернулись внутрь, под днище, Черрика швырнуло на ветровое стекло, большой кусок стены, не выдержав давления, отвалился и стал падать вместе с грузовиком. В момент падения сердце у него в груди тоскливо сжалось. Он чувствовал, как тонны груза наваливаются сверху. Тягач содрогнулся и опрокинулся. Наступила темнота.

Он открыл глаза. Откуда-то доносились голоса. Кабина накренилась влево. Внутри ее было не узнать. Все углы сместились. Ветровое стекло подалось вверх. Сквозь него виднелся почему-то красный кусок крыши. Стекло все было покрыто трещинами, а в некоторых местах зияли дыры. Черрик был зажат в переднем левом углу кабины, и его нос не доставал нескольких дюймов до острого края стекла. Левое боковое окно было открыто. Примерно в футе под ним чернела вспаханная земля. Черрик попробовал повернуть голову вправо. Получалось плохо, но он увидел, что правого бокового окна нет. С той стороны кабину сплющило, как блин. Он слышал далекие голоса и старался вспомнить, что он вез, куда ехал и что произошло.