Смерть в конверте

Не успев до войны окончить институт и построить карьеру, Ян подался в связные партизанского отряда, чтобы хоть чем-то выделиться из серой массы.

Но увы, сегодня последовало страшное разочарование: Катя Лоскутова ответила на его чувства презрительной насмешкой и даже запретила к ней приближаться. Поделать с этим Бобовник ничего не мог. На безлюдных склонах Крымских гор другой карьеры не сделаешь. Должность связного – его потолок. А для того, чтобы завоевать расположение красавицы, должны быть иные способности. Их у Бобовника не было.

Докурив папиросу, он вдавил каблуком окурок и посмотрел наверх сквозь смыкавшиеся над головой кроны деревьев.

Погода резко портилась. Хмурое небо все ниже опускалось на полуостров, скрывая в рваной мути верхушки лесистых гор. К концу привала из темных туч повалил водянистый снег.

«Вот тебе и весна! – поморщился раздосадованный связной. – Я полагал, что такая гадкая погодка случается только в Москве! Хотя чего жаловаться? В Москве-то еще зима, мороз…»

– Ну что, братцы, пора двигать дальше, – подал голос командир группы сопровождения. Сегодня им был старый знакомец – сержант Луфиренко.

Ян поднялся с серо-коричневой листвы, отряхнул гражданские брюки, которые ему с трудом подобрали в отряде. И поплелся вниз по тропе за разведчиками. В голове тем временем зарождался рискованный и чрезвычайно смелый план…

* * *

Днем в разговоре с Яшей Филиным Бобовник воздержался от подробностей будущего совместного дельца. Решение должен был принимать Борька, ему Ян и собирался поведать о замысле.

В тот же день, без четверти семь, он уже курсировал по кривым переулкам между Старым и Новым шоссе.

Это был субботний вечер. Бедная окраина, где проживал самый простецкий люд, гудела и гуляла. Где-то вытягивала высокие ноты гармонь, где-то кричали и неровными голосами пели под гитару. Переругивались соседские собаки, тянуло дымком от топившихся бань.

На углу одного из тупиков Бобовник остановился, вынул из кармана пачку папирос. Пока разминал табачок, прикуривал, в конце тупика появилась молодая девица с холщовой торбой в руке. Прихрамывая, она куда-то торопилась. Верно, в ближайшую продуктовую лавку, работавшую до семи.

«Стройная, – отметил про себя Бобовник. – Интересно, почему хромает?»

Свет угасавшего дня плохо освещал лицо приближавшейся девушки. Одежда ее была скромной, разве что кофточка, наброшенная поверх длинного платья, выделялась особым покроем. На ногах были простенькие осенние туфельки.

Приглядевшись повнимательнее, Ян понял, почему она хромала: одна из голеней была перехвачена ремнями протеза. «Жаль. Ровненькая, аккуратная, и такая напасть», – подумал он, затягиваясь крепким табачком.

Когда незнакомке оставалось до угла шагов двадцать, Бобовник вдруг замер, рука с папиросой повисла в воздухе.

«Лоскутова?! – в его груди бешено затрепыхалось сердце. – Откуда она здесь?! Ах да, она же москвичка. Но я не понимаю – как?! Не может этого быть!»

На всякий случай он отвернулся и, прикрывая лицо ладонью, стал нервно затягиваться дотлевавшим окурком.

Девушка торопливо прошла мимо и повернула к продуктовой лавке, до закрытия которой оставалось несколько минут.

Бобовник жадно сверлил взглядом ее спину. С каждой секундой сомнения улетучивались: это точно была она, Лоскутова! Сто процентов! Ее лицо, ее волосы, ее фигура, ее походка… Он так часто рассматривал Екатерину в партизанском лагере, что узнал бы ее среди тысяч других девушек.

Будто в тумане он двинулся следом, дошел до лавки, встал за углом одноэтажного кирпичного дома дореволюционной постройки. Народу на улице не было; вероятно, девушка стала последней покупательницей закрывавшегося магазина.

Она действительно провела внутри всего минуту. Спустившись по ступенькам облезлого крыльца, Лоскутова перехватила поудобнее потяжелевшую торбу и, все так же прихрамывая, направилась обратно.

Ян был настолько потрясен неожиданным появлением Екатерины, что совершенно позабыл о назначенной встрече с Борькой. В голове его, словно клубок змей, переплетались мысли – одна страшнее другой. Он знал, что после его исчезновения связным в отряде была назначена Екатерина.

Вскоре благодаря переданным Бобовником сведениям немецкие каратели подкараулили и расстреляли группу разведчиков, шедших в Бахчи-Эли. В этот же день немцы окружили и уничтожили весь партизанский отряд. Но девушка бесследно исчезла. Ее не оказалось ни внизу, в лесистой лощине, ни на плоской вершине горы. И вот, пожалуйста – Екатерина Лоскутова собственной персоной! Живой свидетель его предательства.

С этими мыслями он снова поплелся следом за ней.

«2-й Астрадамский тупик», – прочитал он корявую надпись, выведенную светлой краской на стене. Оставалось выяснить, в каком доме по этому тупику она проживает.

Странно, но, идя по тихой улочке, она ни разу не оглянулась. И даже отворив заросшую хмелем калитку, не бросила короткого взгляда по сторонам.