Смерть в «Кулуаре»

Стрелки часов приближались к восьми вечера, и солнце зашло за горизонт. Я вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, потому что в кафе было душно и полно альпинистов. Смотря в сгущающуюся темноту, я думал о каждом из нас. О том, правильно ли мы повели себя… И о том, как было бы правильно себя вести… Но мысли обрывками цеплялись друг за друга, не создавая единой картины.

Какой-то молодой человек, пройдя мимо меня, пытался открыть дверь приюта, но у него это не получилось.

– Они там закрылись, что ли? – нервно произнес он по-русски. – Не подскажешь, как мне попасть внутрь?

– Нужно дернуть сильнее за ручку, там подмерзает, – ответил я ему.

Он еще раз надавил на дверь и вошел внутрь. Постояв еще немного под звездным небом Франции, я пошел вслед за ним в хижину.

Кафе уже было полупустым, лишь редкие альпинисты сидели небольшими группами и разговаривали, видимо, о своих достижениях или неудачах на этой горе.

Марина и Никита сидели в самом углу зала, не обращая ни на кого внимания. Марина, склонив голову практически до колен, что-то негромко шептала Никите. Я не стал их отвлекать и пошел спать в комнату, которую нам любезно выделил хозяин приюта для ночевки.

Я долго валялся в кровати, смотря в потолок и все время теребя свои мысли в надежде найти ответ на вопросы: «Кто прав? А кто виноват?»

Так и не уснув, я вышел на улицу, чтобы подышать воздухом. Стрельнув у стоящего неподалеку туриста сигарету, которому также не спалось, я жадно затянулся табачным дымом, долго не портившим мои легкие и мой организм в целом. Пришло какое-то иллюзорное спокойствие. Нужно было идти спать.

Проснувшись рано утром, я увидел, что на койках рядом со мной спали все оставшиеся в нашей группе ребята. Не было только Марины и Никиты.

Как позже выяснилось, Марина решила остаться спать в палатке, чтобы ее стоны из-за побитого камнями тела не будили нас, и мы смогли бы нормально выспаться перед затяжным спуском в долину.

Позавтракав в кафе, я стал ждать остальных. Вскоре ко мне присоединись Неля, Юра и Марина с Никитой. Никита сказал, что скоро нужно будет выходить и предложил всем пойти собирать вещи, чтобы быть готовыми к спуску.

Когда я вышел на улицу ко мне подошел Никита и попросил рассказать, как все случилось на горе и что именно я видел.

Описав события, участником которых я невольно стал, и высказав свои предположения о некомпетентности Юры, я попросил его, как курирующего это направление в туристическом клубе «Кулуар», как можно быстрее снять Юру с горных направлений и направить его на трекинги или походы, не требующие такой ответственности за жизни клиентов.

– Мы все расследуем, – обещал Никита. – Обязательно выясним причины.

– Знаешь… Если вы не хотите больше смертей в своих восхождениях, я бы советовал вам перевести Юру на сопровождение походов по степям, – сказал я. – Иначе вы с таким его отношением к людям и жаждой денег потеряете много своих клиентов и не только как клиентов вашего клуба, но и просто физически.

– Мы подумаем над этим с Тарасом, – сказал он и пошел помогать Марине собирать вещи.

Пока мы разговаривали с Никитой, рядом словно случайно ходил туда-сюда Юра, и было видно, что он переживал, но не за то, что произошло с Александром, а за то, как его поведение на горе будет выставлено другими участниками перед Никитой. Каким героем, отрицательным или положительным, назовут его восходители.

Он переживал за деньги, которые ему должны были заплатить, за то, сколько он получит за свою так называемую «работу» в горах.

Остальное его мало волновало. Мне кажется, он не был способен осознать степень своей вины в произошедшем и степень ответственности за трагедию с Александром.

Собравшись, мы начали спуск от приюта Тет Рус в долину Шамони.

Глава 5. Возвращение. Разочарование

Если долго смотреть в бездну, то бездна начинает смотреть на тебя.

Фридрих Ницше

Перефразировав великого философа, я бы сказал, что, если долго смотреть на горы, то горы начинают следить за тобой…

– Осторожнее, не торопись! – крикнул мне Никита, увидев, что я пытаюсь обойти Нелю на узкой тропе. – Не хватает нам потерять еще и тебя.

– Не беспокойся! Я аккуратно… – ответил я, цепляясь карабином за страховочный трос.

Во время спуска я хотел уйти как можно дальше от Юры, поскольку его поведение с утра и вчера вечером мне было противно. Он вел себя так, словно не его действия стали одной из основных причин трагедии на горе, словно он был потерпевшим и именно его нужно было жалеть. Словно это не он не обеспечил страховку для Александра, словно не он тянул нас быстрее вниз, лишь бы сэкономить и положить себе в карман лишние пару сотен евро.

– А кто-нибудь звонил родственникам Саши? – спросил я.

– Нет еще! Я думаю, позвоним как спустимся с горы, – услышав мой вопрос, сказал Юра. – Сейчас еще ничего не понятно. Завтра же еще идти к жандармам.

– Как не понятно? – спросил я. – Жандармы же уже подтвердили, что Саша не выжил.

На это мне никто ничего не ответил.