Смерть в «Кулуаре»

– Сначала мне нужно тебя пристегнуть вон к тому тросу, – сказал он, крепя к ней карабином страховочную веревку. – Только идти нужно быстро.

Неля, еще не полностью вернувшись в реальность после недавних событий, пошла по тропинке через кулуар на другую сторону. Ребята кричали ей, чтоб она смотрела под ноги, прислушивалась к шуму падающих камней и ни в коем случае не останавливалась.

Удачно перейдя кулуар, она села на камень и с потерянным видом еще долго смотрела в сторону ярко-алой полосы крови, отчетливо виднеющейся на снегу далеко внизу по склону кулуара.

Надев свой рюкзак на плечи, я, прицепленный страховкой к канату, также прошел через кулуар и подошел к ребятам.

– Ты как? – спросила меня Галина.

– Устал… – ответил я, сбрасывая свой рюкзак.

– Ты видел, как упал Саша? – поинтересовалась она.

– Сам момент срыва со скалы – нет. Только когда он уже лежал на камне и его перевесил рюкзак, – ответил я.

– А мы с Андреем видели, как его било о камни и снесло по снегу вниз. Это было ужасно. Там бы никто не выжил. Никто… – сказала Галина. – У меня до сих пор эта картинка стоит перед глазами. Бедный Саша.

Юра как можно быстрее перебежал кулуар, и все остальные начали собираться идти вниз к приюту.

Марина шла рядом со мной, и было видно, что ее тело несло себя к хижине на автопилоте. Юра, Галина, Андрей и Неля задерживались и по непонятной причине не торопились спускаться вниз. Возможно, Неля еще не пришла в себя после случившегося.

Преодолев снежный склон, мы вышли на пологое плато, на котором уже виднелась наша оранжевая палатка.

Не дойдя несколько метров до нее, нам пришлось остановиться, поскольку двое мужчин, один из которых был в форме жандарма, преградили нам путь и спросили, из какой мы группы и не был ли погибший нашим знакомым. Он обратился ко мне по-французски, но видя, что я его не понял, попросил стоящего рядом, как потом оказалось, владельца приюта Тет Рус перевести его слова на английский.

Я ответил, что это действительно мы, и там погиб один из наших друзей. Марина, забеспокоившись, что ее могут оштрафовать за нелицензированное вождение людей на Монблан, вмешалась в наш разговор и сказала, что является руководителем нашей группы, что все мы просто друзья, а поскольку у нее имеется самый большой опыт восхождений в горах, ее и выбрали руководителем группы.

– Он мертв? – спросила Марина французского офицера.

– Да. Спасатели подтвердили его смерть. Сейчас заберут его тело и вещи, которые смогут найти, – сказал жандарм.

Офицер, видя состояние самой Марины, не стал нас задерживать и попросил ее прийти, как только мы спустимся с горы в долину и восстановимся, в жандармерию, чтобы подробно рассказать о случившемся.

Марина кивнула головой в знак согласия, и мы прошли мимо них в сторону палатки, где были сложены все наши вещи, и скинули рюкзаки.

– Как я устала, – сказала Марина, присаживаясь на камень. – У меня все болит.

– Нужно собрать вещи и идти в приют, мне кажется, – сказал я.

– Давай дождемся остальных и пойдем. Надеюсь, у них в баре есть водка, – сказала Марина. – Я очень хочу выпить.

– Вряд ли ее там нет, – ответил я и вытащил из палатки свой пакет с вещами, который оставил там днем ранее. – Я пойду посмотрю, где там Саша.

– Аккуратнее, но ты вряд ли что-то увидишь. Слишком сильный туман, – сказала она.

Я вышел на край обрыва, но Марина оказалась права: вся нижняя часть кулуара была окутана густым туманом. Но я продолжал стоять, пытаясь хоть мельком увидеть и различить очертания Александра или его огромного рюкзака. Простояв так минут пятнадцать, я вернулся к палатке, где остальные ребята уже снимали свои рюкзаки с плеч и садились на камни вокруг Марины.

– Нам нужна горячая вода, чтобы заварить каши и суп. Что там у нас осталось, Юр? – спросила Марина. – Я с девчонками пойду в хижину. Спрошу лекарства и бинты. Да, еще я написала Никите, он скоро будет здесь, он нам поможет.

Юра, Андрей и я остались набирать воду, чтобы отнести в хижину и вскипятить ее для чая и приготовления ужина. Еще нужно было перенести в приют вещи. И… всем нам дико хотелось есть и спать.

Когда мы зашли в кафе, все девушки уже поужинали. Владельцы приюта, узнав о случившейся у нас трагедии, бесплатно накормили их, дали необходимые лекарства, а также немного алкоголя и предложили переночевать, отказавшись от денег за проживание.

Сидя за столом, мы смотрели друг на друга и, видимо, пытались осознать произошедшее, вспомнить каждую деталь, но… разговор не клеился. Каждый думал о своем. Так мы просидели час или два, пытаясь увидеть в глазах друг друга разгадку трагедии и раз за разом прокручивая в своей памяти кинопленку событий.

– Где же Никита? – спросила сама себя Марина. – Уже прошло столько времени…

– Он поднимается от Лез Уша? – обратился я к ней. – Видимо, это займет не один час.

– Да, с самого низа. Канатка сейчас уже не работает, горный трамвай, как ты знаешь, не ходит. Но поверь, он очень быстро должен подняться. Но… его почему-то до сих пор нет, – сказала Марина.