Смерть в Миракл Крик

– Это увеличенная копия записки, найденной на кухне подсудимой, с выделенными строками. Ее порвали на девять частей и выбросили в мусорное ведро. Анализ почерка подтвердил, что ее написала подсудимая.

– Получается, подсудимая написала, порвала и выбросила эту записку. Почему это важно для нас?

– Здесь явно какой-то план. Подсудимая устала заботиться о своем особенном ребенке. Она планировала все «закончить» тем вечером, – он изобразил в воздухе кавычки. – «Больше никакого ГБО», написала она. Сравнив ссылки и номера телефонов с историей браузера и телефонных звонков подсудимой, мы определили, что она написала все это в день взрыва. Несколько часов спустя система ГБО взрывается и убивает ее сына. А она в этот момент празднует с вином и сигаретой, что можно истолковать как величайший символ свободы от родительских обязанностей, – Пирсон поморщился, глядя на Элизабет, словно откусил кусок от испорченной еды, а Тереза подумала, не так же он бы смотрел на нее, если бы видел, как вчера вечером она пряталась в машине, выцарапывая еще несколько минут свободы от собственного ребенка-инвалида.

– Подсудимая могла иметь в виду, что она устала и планирует закончить курс ГБО. Это возможно, детектив?

– Она в тот день рассылала письма, отменяющие все остальные занятия Генри: развитие речи, ортопед, ЛФК, социальная адаптация – все, кроме ГБО. Почему было не отменить заодно и ГБО, если фраза «Больше никакого ГБО» означала лишь, что она хочет бросить терапию? Разве только она знала, что в этом нет нужды, поскольку все и так будет уничтожено, – рассудил Пирсон, покачав при этом головой.

– Хмм, весьма любопытно, – сказал Эйб с видом «я тут что-то не понимаю».

– Да, интересное совпадение, что подсудимая решает прекратить терапию ГБО в тот самый день, когда камера взрывается и все написанное сбывается, и, как удобно, Генри больше не нужны все те занятия, которые она только что отменила.

– Совпадения случаются, – сказал Эйб, оживившись, явно включаясь в игру в хорошего и злого полицейского перед жюри.

– Верно, но если она решила закончить, зачем вообще ехать на очередной сеанс? Зачем так далеко ехать, а потом врать, что приболела? И это после того, как она полдня изучала пожары в камерах ГБО, как показал наш экспертно-криминалистический анализ ее компьютера?

– Детектив Пирсон, как специалист по делам о поджогах, какие выводы вы смогли сделать из записок и истории поиска на компьютере подсудимой?

– Ее запросы касались в основном механики возникновения пожара в камере ГБО: где начинается огонь, как он распространяется, – а это указывает на человека, планирующего поджог, вычисляющего, где лучше поджечь, чтобы гарантировать смерть людей внутри камеры. Фраза «Генри = жертва. Как?» показывает, что ей важно было, чтобы Генри точно стал жертвой, погиб. То, как она потом изменила рассадку, чтобы Генри оказался в самой опасной зоне, это подтверждает.

– Протестую, – адвокат Элизабет попросила поговорить с судьей и другими адвокатами. Пока юристы совещались с судьей, Тереза рассматривала листок. Она могла сама написать каждое слово. Как часто она думала, что она больше так не может, молила вернуть ей ее жизнь. Черт, да она же вечерами об этом молилась: «Дорогой Боже, помоги, пожалуйста, Розе, дай нам новое лекарство, подари исцеление, что угодно, Боже, мне нужна моя прежняя жизнь. Карлосу нужна его жизнь. Больше всего Розе нужна ее прежняя жизнь. Боже, пожалуйста.» А прошлым летом, совершая длинные поездки дважды в день, разве не она отсчитывала дни и говорила Розе: «Еще девять дней, девочка моя, и БОЛЬШЕ НИКАКОГО ГБО!»

И еще запись «Генри = жертва. Как?». Объяснение Пирсона звучало логично, осмысленно, но что-то в этой фразе вызывало другие ассоциации. «Генри все равно что жертва, как так. Генри – жертва. Генри – жертва? Как?» – повторяла она, теряясь в таком знакомом ритме, напоминавшем старую колыбельную.

Внезапно она вспомнила. Демонстранты тем утром. «Вы причиняете им вред, – сказала та женщина с серебристым бобом. – Вы сделали из них жертв собственной мечты о детях из книжки». Эти слова услышала Элизабет, ее лицо побледнело, несмотря на раскаленный как в сауне воздух, и Тереза сказала: «Да ладно, Генри – жертва? Чушь. Да у него даже белье из органических материалов». А потом ей подумалось, а что если Роза – жертва моей неспособности принять ее? Но я всего лишь хочу, чтобы она была здорова. Что в этом плохого? Будь у нее под рукой бумага, она бы тоже могла нацарапать «Роза – жертва? Как?»

Все адвокаты вернулись на свои места, и Эйб достал еще один лист бумаги.

– Детектив, поясните, пожалуйста, что это, – сказал Эйб.

– Эта схема с последнего сайта, на который заходила подсудимая перед взрывом. Она ввела запрос «ГБО поджечь снаружи», вероятно, чтобы отыскать тот случай, о котором упоминали листовки демонстрантов, и обнаружила вот это: комната, похожая на Субмарину Чудес, где пожар начался вне камеры. Огонь повредил кислородный шланг, утечка, газ коснулся пламени. Баллон 1 взорвался и убил двух пациентов, подключенных к нему.