Смерть в мои планы не входит

Белоснежная яхта, синее море, по-летнему чистое небо и беспощадное южное солнце. Рай для северян и отдыхающих, тяжёлый каторжный труд для местного населения. Но, перефразируя известное выражение, скажу: три-четыре месяца год кормит. С этим не поспоришь. Я поднялся вслед за Тимуром на верхнюю палубу яхты и у меня громко, по-праздничному, щёлкнула челюсть. Небольшой бассейн с изумрудной водой, вокруг него, на удобных шезлонгах, находились шесть «организмов». Все женского пола, топлесс. Лежат и на появление меня, загадочного и красивого, никак не реагируют. Я сел на край бассейна, свесил ноги в горячую воду, сказал:

– Погоды нынче…

– С кем вы разговариваете, мужчина? И давно с вами такое? Год, два или с самого рождения?

– А вы, собственно, кто? – спросил я, рассматривая подошедшую ко мне девушку. О таких говорят вся из себя и добавляют: всё при себе. Светлые волосы, зелёные глаза, ну, и приложение к этой красоте, брови вразлёт, аккуратный нос, чувственные губы.

– Я? Ах, да! Мы же не знакомы! – ответила девушка. – Я кобылка капитана Гарика. Мне можно крутить хвост. Если есть желание, то можете попробовать.

– Да-да, капитан Гарик потом под днищем яхты пропустит и остатки меня, красивого и нарядного, скормит рыбам. Спасибо, это к Тимуру. У него хоть пистолет в плавках спрятан, он отобьётся. У меня в плавках ничего нет.

– Что, совсем? – притворно вздохнув, произнесла зеленоглазая, широко-круто-бедренная, третье-размерная собеседница.

– А вот это уже секрет, – ответил я, стараясь не хамить и не материться. – Кто они?

– Манекены, с почти натуральной кожей. Ну, и всем остальным. Раз в час над нами появляется дрон-разведчик, поэтому мы решили подстраховаться. Пусть думают, что бездельники вышли в море чаек покормить, барабульку половить, пива попить. Искупаемся?

– О, нет! Я сегодня уже накупался. Спасибо, но без меня.

Да что же сегодня за день! День всемирного топлесса какой-то. Ни стыда у девушек не осталось, ни совести.

– Нравится? – ко мне подсел капитан Гарик. Памятуя, что капитан – горячий южный парень, я пожал плечами:

– Видал и покрасивше. – Потом, спохватившись, поинтересовался: – Это о чём был вопрос?

– Да ладно, не придуривайся. Я о своей сестре Андре спрашиваю, – капитан показал глазами на плавающую в бассейне девушку. – Все думают, что она моя подружка.

– Я твоя кобылка, братец, – произнесла Андре, опираясь грудью на борт бассейна. – Всё хозяйство на мне, между прочим.

– Ну да! – неожиданно даже для себя, произнёс я. – Кур накормить, коров подоить, хлеб испечь, бельё постирать и прополоскать в речке.

– Он мне нравится, Гарик. Определённо в моём вкусе, – произнесла Андре, подтягиваясь на руках и умащивая свою… себя рядом со мной.

– Сочувствую, брат, – произнёс Гарик, похлопав меня по плечу. – Ладно, идём в бухту, всем пристегнуть ремни.

Корпус яхты едва заметно дрогнул, плохо просматриваемый берег стал смещаться куда-то влево – вбок, яхта прибавила ходу, понеслась в сторону суши.

– Куда мы сейчас? – спросил я, рассматривая изумрудную воду бассейна.

– В Турцию. У меня там дом шикарный и сад с райскими птицами.

– И деревья с райскими яблочками имеются? – спросил я.

– Точно. Что ты будешь пить? Водка, мартини, или…

– Коньяк или виски без льда. Разбавлять водой подробную красоту – извращение.

– Гурман, – бросила Андре.

Берег приближался очень быстро. Уж не знаю, не разбираюсь в этом, какая была скорость в узлах у яхты, но она была очень высокая. На такой яхте контрабандой можно заниматься, ни один пограничный корабль не догонит. А пуля да, пуля-дура догонит, а штык-молодец закончит начатое дело. Ну, слава Богу, Андре хоть подобие футболки на себя набросила. Иначе никакой коньяк или виски в глотку не полез бы. М-да, формы тела рвут олежду. Хороша!

– А правда, что ты самого Гуора уничтожил? – спросила зеленоглазка.

– А то! И ещё хвост ему накрутил. Так что свой – не подставляй.

– Нет, ну я правду хочу услышать, не вредничай. Из-за чего на тебя спарды ополчились?

– Гуор, по-нашему дьявол, сейчас находится в перстне Мунке Хитрого, если ты знаешь о чём я говорю.

– Знаю. Точнее, читала отчёты. И твой и Славика.

– Ну вот. Перстень по праву наследства принадлежит мне, а спарды до сих пор думают, что я этот перстень с собой таскаю. Ищут меня, словно с цепи сорвались.

– А он находится в «Заповеднике». Ты там был, Юра? Или тебя лучше Джеймсом называть?

– Меня так называет только одна женщина…

– Снегиня, знаю, – закончила вместо меня Андре. – Это моя лучшая подруга.

– О, как! Так ты из Парижа?

– Нет, из Марселя. Ни дня не могу прожить без моря. Вот такая я романтическая натура, Юра-Джеймс. Снегиня, кстати, часто о тебе вспоминает. И теперь я поняла – почему. Ладно, на пирсе стоит и руками машет твой любимый друг и товарищ Вячеслав.

– Приготовь тряпки, чтобы кровь с палубы стереть, Андре. Я есть буду мала-мала морду бить подполковнику Вячеславу Юрьевичу.

– Пожалуй, я поставлю сто евро на подполковника. Он начальник, у него пистолет должен быть побольше твоего. Ах, да! У тебя же его вообще нет, забыла, – засмеялась Андре.