Смерть в мои планы не входит

– В том то и дело, что в подобных местах происходит пересечение и объединение нереального с вполне реальным, осязаемым и обоняемым. Вода, как пример. Хотел бы я посмотреть, как вы принимаете душ, в котором вода – всего лишь плод воображения. Или взять это мясо. Попробуйте его и оцените вкус, запах. Приятного аппетита.

Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Не ровен час, что когда-нибудь запутаешься. Где и что с тобой происходит на самом деле, а где нет. Шагнёшь со ступеньки лестницы, и провалишься в пустоту. Или наоборот: будешь рассчитывать на что-то призрачное и эфемерное, но при падении с чего-либо свернёшь голову, сломаешь руки-ног. Как в этом во всём разобраться, все развидеть, кто бы подсказал? Наелся я, что называется, от пуза. Мы пили крепкий цейлонский чай, вели неспешную беседу. Майклу уже восемьдесят, из них пятьдесят лет он находится в роли смотрителя маяка. Как он здесь, в одиночестве? Да нет никакой тоски и одиночества. Каждый день кто-то поднимается на маяк, отправляясь в другой мир, измерение. Сколько этих миров? Бессчётное множество.

– Что-то странное с вами происходило за эти пятьдесят лет? – спросил я, отставляя чашку в сторону.

– Что вы называете странным?

– Увидели вы хоть раз представителей других миров, не похожих на людей?

– Да, было несколько раз, – ответил Майкл, доставая пачку сигарет. Верблюд на фоне минарета, мои любимые. – Но меня не проведёшь. Для этого я и поставлен на страже Хранилища.

– Хранилища? – переспросил я.

– Именно, Хранилища. Вам что, Акун-Ро ничего не рассказал об этом месте? – удивился Майкл.

– Нет. Хотел, но он очень спешил.

– Хорошо. Вы сейчас отдохнёте, потом, вместо объяснений, мы отправимся по Хранилищу на экскурсию. Эти гигантские сооружения разбросаны по всем мирам. Чтобы опасные артефакты находились как можно дальше друг от друга.

– Артефакты… – произнёс я. – Всю жизнь считал, что это выдумки людей, не более того.

– Ну конечно. Три луны на небе вас не смутили, а наличие артефактов вас заставили сомневаться. Вспомните историю и подумайте: как и почему Александр Великий, Батый-хан, или Бонапарт, этот недомерок, сумели повести за собой такое количество людей и поставить полмира на колени. Или взять того же Гитлера. Человек, трусливый по своей натуре, превратился в мощного и авторитарного лидера. Нет, уважаемый Регент, не всё с историей так просто, в ней есть место чего-то из ряда необъяснимого. Зачем далеко ходить? Чудесное мясо, например, как оно попало на маяк? Вы хотите сказать, что я охотник и ухожу за дичью в горы, оставив без присмотра маяк и Хранилище? Нет. Мне, согласно должностной инструкции, это делать запрещено. Есть артефакт, который мне позволяет находиться одновременно в нескольких мирах. Не верите? Хорошо, давайте тогда выйдем через дверь.

На подстилке, положив голову на лапы, дремала кавказская овчарка. Она посмотрела на меня, сладко зевнула. Я нагнулся, погладил собаку по голове.

– Просто удивительно. Она в вас почувствовала друга, своего. Обычно Герда с подозрением относится к новым людям, – сказал Майкл.

– О, я собачник ещё тот. У моего деда была овчарка, которую тоже звали Герда. Я был в армии, когда она… они пропала. Так что ничего удивительного.

Я взялся за ручку двери, но меня остановил смотритель.

– Нет-нет, здесь нужен личный контакт с артефактом.

– С каким артефактом? – не понял я. – Дверная ручка это и есть артефакт?

– Сам маяк и Хранилище, которое расположено глубоко под землёй, – артефакты. Маяку около шести сотен лет, а сколько лет Хранилищу – никто не может вспомнить. Древнее оно, но в хорошем состоянии, само себя апгрейдит, выражаясь современным языком.

Майкл прикоснулся к ручке двери, закрыл глаза.

– Дверь – место бифуркации времени-пространства. Знаете, что означает термин бифуркация?

– Нет, конечно. Слышу не в первый раз, но что оно означает не знаю.

– Ладно. Это место, в котором происходит разделение времени на несколько потоков. В каждом потоке происходят не зависящие друг от друга события. В параллельном пространстве-времени, куда мы отправляемся, я заботливый муж и уже прадедушка.

– То есть, вы находитесь в своём доме в Пенсильвании и одновременно с этим – гуляете по берегу моря или находитесь в маяке. Так получается?

– Точнее не скажешь. Только одно плохо: задействован эффект Шимуна-Ворчека. Умираешь в том мире, умираешь в этом и наоборот. Вот такие дела. Приходится опасаться всего и всех, не болеть и поддерживать себя в хорошем физическом состоянии. Здесь я под защитой артефактов, Практически бессмертен, как Маклауд, который Дункан или Горец. Ладно, много разговоров. Готовы? Пошли.

Майкл открыл дверь, в проём посыпалась земля, жёлтые листья деревьев.

– Только вчера весь мусор с крышки убежища убрал, – недовольно сказал смотритель, поднимаясь по бетонным ступеням лестницы из…. Убежище? Он, интересно, здесь зачем? Объяснение у Майкла нашлось быстро: в годы холодной войны, в США все поголовно готовили противорадиационные укрытия.

Рядом с металлической дверью стояла соответствующая табличка.