Смерть в мои планы не входит

– Да-да, хорошо, что Карибский кризис прошёл для государств всего мира стороной, – сказал смотритель, заметив, что я рассматриваю табличку. – Хорошо, что хорошо заканчивается. Так, по-моему, у вас в России говорят. Меня многим пословицам научил Саша, ваш земляк. Хороший человек был. Он то и оставил мне Герду. Юра, вы побледнели. Что-то случилось?

– Нет-нет, всё нормально. А как к вам этот Саша попал на остров, на маяк?

– Акун-Ро рассказал, что его и собаку в этот мир случайно перенесло потоком бифуркации. Какая-то случайность, неосторожность… Нет, с вами определённо что-то не так.

– Как фамилия была у Саши? Не помните? – спросил я. На меня нахлынуло предчувствие чего-то страшного.

– Помню. Князев.

– Этот Саша умер? Где он похоронен? – спросил я, еле сдерживая эмоции.

– Возле маяка. Недалеко от него. Вижу, что экскурсию придётся отложить. Хорошо, возвращаемся.

Я смотрел на деревья с пожелтевшими листьями, на голубое небо с налётом лёгких облаков, жадно вдыхал прохладный воздух, пытаясь успокоиться. Вот, значит, какая судьба у моего деда. Теперь и с Гердой всё понятно, да и со всем остальным… понятно. Маяк стоял на своём месте, Герда лежала возле двери. Всё было так, но на душе был налёт горечи. Я до сих пор надеялся, что когда-нибудь найду деда.

– Я ухаживаю за могилой, сюда очень часто Герда прибегает. Грустит, – сказал смотритель.

Мы прошли несколько десятков метров, я увидел надгробие. Камень с зеленоватым оттенком, на котором были высечены фамилия и имя деда.

– Это ваш… – Майкл отступил назад. – Сочувствую, Юра. Я вас оставлю одного.

Я встал на колени, в плечо ткнулась Герда. Вот и встретились. Не так я представлял нашу встречу. Всё не так, дед.

– Ну что, экскурсию не отменяем? – спросил Майкл, когда я зашёл внутрь маяка. – Пока вас не было, со мной связались господа руководители. Они хотят познакомиться с новым и многообещающим Регентом самого нестабильного мира.

– Смотрины будут, что ли? – спросил я. Пришлось Майклу объяснять, что в России принято называть смотринами. Майкл долго смеялся, но потом его лицо стало серьёзное:

– Тем более, нам нужно спешить. Пойдёмте…

Мы обошли вокруг маяка. Смотритель, самым обычным ключом, открыл массивную деревянную дверь, обшитую стальными листами. Я не стал комментировать то, что увидел. Кабина привычного лифта. Изнутри она была отделана панелями из красного дерева, на прямоугольной пластине кнопок, как таковых, не было, но зато сбоку от пластины находился сканер биометрического контроля.

– Поехали… – сказал Майкл, прикладывая ладонь к сканеру.

Створки дверей лифта закрылись, на небольшом дисплее, установленному сверху дверей, замелькали цифры. На двадцатом этаже лифт остановился, раздался мелодичный звонок. Створки лифта распахнулись, мы оказались в небольшом коридоре. Двери из полупрозрачного материала, которых было больше десятка, оказались закрытыми. Майкл повёл меня к двери, расположенной справа от входа в Хранилище.

– Необходимо снять с вас необходимые параметры. Сами понимаете, процедура обязательная. Зато в следующий раз вы беспрепятственно, самостоятельно зайдёте в Хранилище, выберите необходимый артефакт.

– На кой ляд мне артефакты? – спросил я и опять пришлось объяснять жителю США, что означает фраза «на какой ляд».

– Мало ли…. Многие Регенты пользуются артефактами, чтобы по своему усмотрению изменить опасную, зачастую взрывоопасную ситуацию. Вам Акун-Ро рассказывал, как он снаряжал к в Россию экспедицию за «частицей Бога»? Думаете, он обошёлся без применения артефакта? Как бы не так. Для любой экспедиции нужно специальное снаряжение, но самое главное – деньги. Имеешь артефакт – имеешь всё. Деньги в том числе.

Глава 8

Смотритель включил в комнате свет, и у меня сложилось впечатление, что мы пришли в «операционную»: кафель до потолка, на полу – светло-серая плитка, в углу – письменный стол, посреди комнаты установлен громоздкий аппарат с выдвижным лотком.

– Мне это аппарат напоминает томограф, Майкл.

– Ну, функции у этого аппарата чем-то схожи с томографом, вы правы. Раздеваться нет необходимости, снимите тапочки и ложитесь.

Сняв «плетёнки», я послушно улёгся на выдвижной ложемент. Майкл сидел за письменным столом, заполнял какие-то документы. Потом ложемент пришёл в движение, я оказался внутри белоснежной трубы. Прошло, примерно, пять минут, я выбрался из «томографа», подошёл к столу, за которым Майкл изучал «простыню» с какими-то цифрами, закорючками.

– Какое у вас образование, Майкл?

– Высшее математическое. А что?

– Вы в этой абракадабре что-то понимаете? – Я показал на рулон бумаги с непонятными мне записями.

– Вот оно что? Да нет, я в них разбираюсь примерно так же, как и вы. Ваши показатели уже в базе данных всех без исключения Хранилищ. А бумага это так, для порядка. Век компьютеров, а бумаги никто ещё не отменил.

С этим не поспоришь. Майкл закончил заполнять документы, мы подошли к дверям Хранилища.

– Волнуетесь? – спросил смотритель.

– С чего бы?

– Это вы просто не осознаёте важность момента, – вполне серьёзно сказал Майкл. – Пожалуйста, приложите ладонь к сканеру.