Смерть в объятиях прибоя

Не успела Женя об этом подумать, как Надежда уселась прямо на гальку и принялась разуваться. При этом она вполголоса монотонно ругалась и раскачивалась. Туфли со стуком полетели в разные стороны, и Надя с огромным трудом снова приняла вертикальное положение и по замысловатой кривой побрела вправо. Женя двигалась за ней в тени деревьев, стараясь оставаться незамеченной, хотя вряд ли Надежда заметила бы ее, даже если бы она шла у неё по пятам. Создавалось такое впечатление, что Надя успела ещё дополнительно приложиться к бутылке, потому что в бильярдной она оставалась в более трезвом состоянии. Или это только казалось.

Надежда миновала правый пирс, постояла, словно раздумывая, куда идти, и снова двинулась вперед, пока не уперлась в забор. Потом пошла вдоль него к морю и, не останавливаясь и не раздумывая, вошла в антрацитово блещущую в лунном свете воду.

Тут Женя бросилась к ней.

— Надя, ты куда?!

Но фигура, напоминающая сейчас причудливый колокольчик из-за плавающей вокруг неё широкой белой юбки, даже не обернулась. Женя заметалась вдоль кромки воды, продолжая взывать к не реагирующей на её крики Надежде, потом сбросила кроссовки и прямо в джинсах бросилась в море. Она двигалась быстрее, поэтому успела схватить Надежду за плечо до того, как она погрузилась в воду по грудь.

— Стой!

— Отстань, — отмахнулась Надежда. — Чего привязалась? Думаешь, топиться собралась? Не дождетесь! — она пьяно рассмеялась и вдруг, ловко выскользнув из-под Жениной руки, поплыла вдоль сетки ограждения.

Жене ничего другого не оставалось, как кинуться следом. Она плыла рядом, моля бога, чтобы Надежда не начала тонуть. Намокшая одежда, особенно просторная рубашка, такая удобная в сухом виде, сковывала движения и проводить в ней спасательные работы было бы крайне затруднительно.

Надежда тем временем доплыла до конца сетки и ухватилась за последний столб, к которому она крепилась. Женя подплыла и тоже схватилась за мокрый скользкий бетон. Дна под ногами не было — глубина метра два, не меньше.

— И что ты собралась делать дальше? — поинтересовалась Женя. — Какого вообще черта тебя сюда понесло?

— Юбка, блин, плыть мешает, — пожаловалась Надя. Очевидно, вода слегка протрезвила её. — А за каким фигом ты следом за мной увязалась?

— Чтобы ты, дура, не утонула! — разозлилась Женя. — Чтобы тебя отсюда в черном мешке не увезли. Идиотка!

— Идиотка, — согласилась Надежда и засмеялась, но тут же подавилась водой и принялась кашлять и отплевываться. — Только я вдруг вспомнила одну штуку, и поперлась, чтобы проверить, — сообщила она, откашлявшись, и мотнула головой куда-то за сетку, от чего едва не ушла под воду. Женя схватила её за короткий рукав платья, стараясь удержать на плаву.

— Какую штуку? Да говори же скорее, сколько можно у этого столба бултыхаться?!

— А я сейчас отдохну и туда поплыву, посмотрю, — снова мотнула головой Надежда, и Женя поняла, что она показывает на соседний пляж, тот, что был за сеткой.

Там было почти темно, только редкие фонари на верху забора обозначали периметр территории, несколько больший, чем у «Азалии». Если там и были какие-то постройки, а они наверняка имелись, то они терялись в темноте. Зато хорошо была видна черная полоска пирса, более высокого и короткого, чем тот, который находился у них за спиной.

— Если ты туда поплывешь, я тебе не завидую, — раздраженно сообщила Женя. — Это губернаторская дача, и охрана там куда серьезнее, чем у Борьки. Так что лучше не лезь туда, ещё пристрелят!

— Упс… — обернулась к ней Надежда, обдав запахом спиртного, — гу… губернаторская? Тогда — облом. Ты почему раньше-то не сказала?

— Откуда я знала, зачем ты в воду полезла? — окончательно разозлилась Женя. — Может, ты в Турцию плыть собралась! В Турцию, я думаю, куда безопаснее. Обратно сама доплюхаешь, или тебя на буксир взять?

— Сама! Слушай, Женька, а чего там так темно? В прошлый раз светлее было, и катер… Точно видела, там катер у причала стоял, — пробормотала Надежда, отталкиваясь от столба и поворачивая обратно к берегу.

— Катер? — Женя поплыла рядом, стараясь не попадать под брызги, которые летели от гребков нетрезвой пловчихи. — Ты точно видела? А кто там был на катере или рядом?

— А я смотрела? Блин, помолчи, иначе не доплыву с разговорами…

Наконец, проплыв ещё десяток метров, Женя нащупала под ногами дно и сообщила:

— Вставай, теперь не утонешь!

Они потихоньку побрели к берегу. Неизвестно, как Надежда, но Женя после плавания в одежде чувствовала себя по-дурацки. Соленая вода ручьем стекала с них обеих. Надежда принялась отжимать юбку. Женя с проклятьями стащила с себя мокрые тряпки и принялась её выкручивать. Рубашку потом кое-как натянула на себя, но влезать в джинсы было выше её сил, слишком уж они были мерзкими. Свернула их, подобрала кроссовки и скомандовала:

— Пошли в дом! Нужно переодеться.

— Ужас какой… я в этой тряпке, как спутанная коза, — пожаловалась Надежда, пытаясь отлепить от колен мокрый шифон. — Шагу не ступить.

— Так подоткни её повыше! И пошли скорей, пока нас не застукали в таком виде. Хотя все равно застукают, когда войдем.