Смерть в овечьей шерсти

– Полчаса назад, – пробормотал Дуглас, засовывая ноги в шлепанцы. – Должно быть, это случилось после того, как мы вышли из гостиной. Я пошел подышать воздухом на боковой лужайке. Господи, он, наверное, был где-то рядом.

– Вы ничего не слышали?

Дуглас изумленно посмотрел на него, чуть приоткрыв рот.

– Я слышал, как шумит река. Верный знак, что подует южный ветер. Вы-то вряд ли знаете наши приметы.

– Нет, не знаю. А еще что-нибудь слышали?

– Что-нибудь? А что именно?

– Голоса или шаги.

– Голоса? Он разве говорил? Шаги?

– Оставим это. Пойдемте.

Они спустились в гостиную.

Фабиан лежал на диване, рядом на низком табурете примостилась Урсула. Томми Джонс и Клифф смущенно стояли у окна, рассматривая свои ботинки. Маркинс с точно выверенным выражением участия на лице расставлял на подносе напитки. Теренс Линн стояла у разожженного камина, и ее красное одеяние переливалось в отблесках яркого огня.

– Какая жалость, Фаб. Вот ведь невезение, – приветствовал его Дуглас.

– В высшей степени досадно, – пробормотал Фабиан, глядя на Урсулу.

Он был все еще укрыт серыми одеялами, и Урсула подсунула под них руку.

– Дуглас, дай носильщикам выпить. Им это не помешает.

– Тебе нельзя, – предупредила Урсула.

– Смотри раздел четыре. После травм головы следует воздерживаться от алкоголя.

Маркинс, соблюдая этикет, пошел к двери.

– Выпейте с нами, Маркинс, – слабым голосом произнес Фабиан.

Дуглас был шокирован.

– Благодарю вас, сэр, – с достоинством произнес Маркинс.

– Ты выпьешь виски, Томми? А Клифф?

– Я не прочь, – ответил Томми Джонс. – А мой парень не будет, спасибо.

– Ему не помешало бы выпить, – сказал Фабиан.

Клифф и вправду был очень бледен.

– Он вообще не пьет виски, – со значением произнес мистер Джонс.

– Фаб, мне кажется, тебе надо лечь в постель, – засуетился Дуглас. – Вы согласны, мистер Аллейн?

– Мы выпьем за ваше здоровье, когда все закончим, – заверил Фабиана Аллейн.

– Я не хочу, чтобы меня несли наверх. Даже не думайте об этом.

– Хорошо, тогда вы пойдете сами, а мы с Грейсом вам поможем.

– Согласен, – с готовностью произнес Дуглас.

– Достаточно одного, – закапризничал Фабиан. – Говорю же вам, я в полном порядке. Дуглас, налей ребятам виски. Ведь это мистер Аллейн организовал спасительную операцию. Вот пусть и завершит ее.

Фабиан сел и скорчил гримасу. Он был очень бледен, и руки у него тряслись.

– Все будет в порядке, Фаб, – подала голос Урсула. – Я за тобой присмотрю.

– Спасибо, дорогая, обязательно приходи, но чуть попозже, – сказал Фабиан и повернулся к Аллейну: – Пойдемте.

Когда они вышли в холл, Фабиан взял Аллейна под руку.

– Не сочтите это за каприз. Просто мне нужно поговорить с вами. Господи, как же мне плохо.

Аллейн отвел его наверх и уложил в постель. Фабиан подчинился без всякого сопротивления. Вспомнив слова Маркинса об аптечке в ванной, Аллейн совершил туда набег и изъял перевязочные средства. Потом выстриг волосы на затылке Фабиана. Рана, припухшая по краям, была невелика и как бы вдавлена в кожу. Аллейн обработал рану и уже готовился наложить повязку, но тут Фабиан, лежавший лицом вниз, вдруг спросил:

– Я ведь не сам упал? Меня кто-то ударил, правда?

– Почему вы так думаете? – спросил Аллейн, застыв с ватой в руках.

– Кое-что я помню. Когда это случилось, я был на ногах. Рядом с развилкой. Это было почти так же, как при Дюнкерке, но, слава Богу, не в то же место. Мне кажется, я закричал. Меня кто-то ударил, не пытайтесь это отрицать.

– Еще что-нибудь помните?

– Там рядом с дорогой есть насыпь, поросшая кустами. Я возвращался из пристройки. Дорога была скользкой, и я держался поближе к краю. Тот, кто на меня напал, прятался в кустах. Но почему? Почему меня?

Аллейн наложил на рану вату и взялся за бинт.

– На вас было мое пальто, – напомнил он.

– «Подкрепите меня вином» [12] , – прошептал Фабиан. – А ведь и правда.

Он замолчал и не раскрывал рта, пока Аллейн не закончил перевязку. Теперь он лежал на боку с толстым слоем ваты под головой. Аллейн прибрался в комнате и подошел к кровати. Фабиан уже задремал, и Аллейн выскользнул за дверь.

Перед тем как спуститься вниз, он обошел все спальни, но ни в одной из них сырой обуви не обнаружилось. Свои рабочие башмаки Дуглас и Фабиан, видимо, держали внизу.

– Но там явно ходили не в рабочих ботинках, – пробормотал Аллейн и вернулся в гостиную.

Джонсы уже собирались уходить, а Маркинс убирал поднос. Дуглас с трубкой в зубах развалился в кресле, положив ноги на каминный приступок. На лице у него было написано облегчение. Теренс Линн извлекла свое неизменное вязанье и очень прямо сидела на диване, протянув ноги к огню и сосредоточенно работая спицами. Урсула, говорившая с Томми Джонсом, быстро подошла к Аллейну.

– Как он? Я могу пойти к нему?

– Он сладко спит. Лучше его не тревожить. Можете послушать под дверью.

– Мы пойдем, – сказал Томми Джонс. – Всем спокойной ночи.

– Одну минуточку, – остановил его Аллейн.