Смерть в партере

По направлению эсбэшников мы решили пока никаких шагов не предпринимать, но вот для поиска потенциальных друзей-соучастников я решил убить несколько часов, подвергнув аккаунт Марата в ФБ детальному анализу. Хотя Марго и говорила мне, что в силу склочного характера друзей, с которыми он уже много лет общается, у него нет, это стоило перепроверить.

И сегодняшний вечер я решил посвятить этому вопросу, а на Сергея возложил ещё одну задачу: выяснить, с кем разговаривал по телефону Марат, когда выходил в антракте из театра. Очень вероятно, что он звонил ожидавшему его у фонтана, и даже непонятно, почему я не додумался постараться узнать это в первую очередь?!! Догонин тоже сконфузился, признал, что это некоторый провал, и обещал достать детализацию, хотя это и не получится быстро: официально никто запрос не подтвердит, а надо, как он выразился, «номерок подсунуть» в какое-то другое дело, где проверка звонков санкционирована. Так что это может занять и несколько дней, но может и повезти, и пораньше подходящая оказия случится.

Сам же Маратов смартфон после завершения следственных мероприятий отдали жене, как Сергей пояснил. Припомнив, что он работал на отпечаток пальца, так что посмотреть его за тот один день, пока официально велось следствие, не удалось, а там и актуальность снялась. И я для себя в голове пометил, что надо попробовать выяснить у Марго, где он сейчас — может, удастся заполучить и предоставить возможность реабилитироваться Анатолию…

И Сергей сам взялся ещё и постараться узнать, что стало с первым вариантом заключения о смерти, и нет ли шансов его заполучить у патологоанатомов — хотя он и сомневался в такой возможности. И на этом пункте мы закончили наш поздний и затянувшийся деловой обед, дел после которого у каждого стало ещё больше, распрощались и отправились каждый по своим.

Забежав по дороге в Большой — несколько артистов кордебалета участвуют у меня в спектакле, и мне надо было кое-что с ними обсудить, — я пробыл там недолго, и домой вернулся рано — засветло, ещё и шести не стукнуло. И у меня имелась масса времени, которое я потратил не зря — провёл глубокий анализ странички Марата Гарифуллина, которую ещё не закрыли, хотя друзей у усопшего стало прилично меньше — у живого имелось под тысячу, а осталось немногим больше половины.

Но состав друзей я решил анализировать не в первую очередь, так как подсчитал, что максимум двоих можно более-менее качественно посмотреть за минуту, значит, сто двадцать за час, а на всех — более четырёх часов. Это — слишком, и я пошёл другим путём: стал изучать комментарии, выписывать самых активных комментаторов, анализировать, что именно они пишут, и на основе этого пытаться понять степень глубины их знакомства с Маратом. Часа за два я просмотрел все публикации за последний год, получился приличный список, а в нём имелась сильно оторвавшаяся ото всех пятёрка лидеров по количеству комментов на Маратовы посты.

После этого я изучил, кто с ним на фотографиях отмечен всё за те же последние двенадцать месяцев. Это пошло значительно быстрее, меньше часа заняло, а из пятёрки в единоличные лидеры выбился Ильяс Измайлов, его коллега по работе и наиболее частый собутыльник. Трое из самых часто пишущих ни разу на фото не засветились, одна девушка мелькала несколько раз, но выглядела неказисто и явно на любовницу не тянула.

Но, выяснив, кто у Марата в лучших друзьях в виртуальной жизни, увидел я, уже на странице Ильяса, что не мог он сообщником являться — в тот день Маратов друг присутствовал в театре, о чём свидетельствовали многочисленные фотографии. Более того, в ленте за тот же день имелся скорбный пост на смерть друга, сопровождаемый несколькими фото трупа, лежащего в проходе партера исторической сцены Большого театра. Зрелище малоприятное, но собравшее невиданное количество откликов. Самое же забавное в этих фото то, что на одной из них в кадр попал и я, с лицом человека, размышляющего о судьбах мира…

Их все я сохранил в папку, где уже лежали снятые мною дрожащими руками, и у этих качество на порядок выше. Но более ничего интересного в аккаунте Ильяса я не нашёл, в контенте — обычный менеджерский пафос. Впрочем, я всё равно поставил себе задачу на него «выйти», но это далеко не приоритетная цель, есть на кого надо «выходить» в первую очередь!

12

Утро следующего дня оказалось даже ещё более продуктивным, чем вечер — триплет майора дал обильную пищу для предположений… Ещё до полудня он, шифруясь, говоря кратко, но исчерпывающе, отчитался по телефону: «В ЗАГСе — пусто, никто не подавал, но вот в суде — есть от него заявление! Две недели назад подано… Она уехала на своём авто сразу, как он вышел, через четыре минуты, если конкретнее. Было это в шестнадцать двадцать шесть, а вернулась — в начале одиннадцатого. У мастера своего он был последним, и тот отменил всю запись на вторую половину дня и сразу после него уехал, сказавшись больным. У меня всё, подробности — при встрече».