Смерть в пионерском галстуке

Она еще немного постояла за деревом, пережидая, затем вернулась на прежнее место. Потому что была убеждена – нет там никакого болота, а нужная полянка наверняка есть. Просто некоторые почему-то не хотели, чтобы Ася ее нашла.

Через несколько десятков шагов она наткнулась на сломанные ветки, причем не так и давно – даже листья еще не до конца завяли. Решила, что на правильном пути, и двинулась дальше, попутно не только присматриваясь, но и прислушиваясь.

Чуть дальше на колючем кустарнике обнаружился клочок джинсы. Конечно, не факт, что он оторвался именно от одежды Синичкиной или Митрохина, но ведь оба вернулись в таком виде, будто дрались со стаей диких кошек.

Сердце забилось быстрее от волнения и предвкушения – сейчас Ася наконец-то все выяснит. И интуиция не подвела.

Деревья расступились, открыв небольшую полянку, намного меньше той, на которой расположились в данный момент лагерные. Трава притоптана, в некоторых местах даже основательно, до проплешин в зеленом ковре. А в центре – огромный камень, больше походивший не на естественный природный валун, а на плиту, принявшую нужную форму благодаря вмешательству человека. Поверхность почти идеально плоская и на вид не пористая, а отшлифованная.

Ася рванула вперед. От возбуждения и возникающих в сознании картин даже немного подташнивало, а губы пересохли и слиплись.

Ровный верх камня был неправдоподобно чист, но, присев и раздвинув траву у его основания, Ася обнаружила подтеки. Камень точно вымыли. Или окатили водой, надеясь замести следы и избавиться от улик.

Земля вокруг влажная, но если отступить на несколько шагов – гораздо суше. Там, где проплешины, верхний слой вообще рассыпался в пыль. И дождя давно не было.

Так. И о чем это может говорить? Ночью здесь все-таки что-то произошло? Реально жертвоприношение? В наше время?

Ася обошла камень, раздвигая носком кроссовки траву, но не нашла больше ничего: ни пуговицы, ни клочка, ни нитки. А даже если бы и нашла, как это могло убедить, что случилось именно жертвоприношение?

Укромный уголок, наверняка известный местным, удобное место для привала или пикника, вот и утоптано все. Еще и кострище.

– Ищешь чего, девочка?

Из-за дерева вывернул мужчина в штормовке, на ходу стянул с головы капюшон, и опять Ася чуть не заорала и не подскочила от неожиданности. Сердце в груди забухало еще сильнее. И хотя вид у незнакомца был довольно дружелюбный, стало не по себе, а идея пойти на поиски нужной поляны одной сразу показалась безумно опасной и глупой.

Ася попыталась внушить себе: это обычный грибник. Хотя какие в июне грибы? Или пастух. Или просто кто-то из деревенских. Но, словно назло, в памяти всплыли все когда-то слышанные истории про маньяков.

Был среди них один, со странной фамилией. Убивал своих жертв в лесу и тоже им простым грибником казался. Поэтому голос предательски дрогнул и вместо нормального ответа получилось какое-то жалкое перепуганное блеяние:

– Не-е-ет.

– Заблудилась?

Незнакомец медленно подступал. Казалось, что каждый шаг делал его выше и массивнее. Пронзительный взгляд льдисто-голубых глаз сверкал из-под кустистых бровей. И хотя с его губ срывались обычные слова, а тон был приветливым, доброжелательным и ласковым, Ася все сильней цепенела.

– Разве можно по лесу одной бродить?

– А я не одна, – пробормотала она, уцепившись за спасительную мысль.

Мужчина вопросительно приподнял бровь. Похоже, не поверил. И собрав всю оставшуюся волю в кулак, Ася добавила как можно убедительней:

– Остальные сейчас тоже подойдут. Я просто забежала вперед. Потому что…

Она понять не могла, как незнакомец вдруг оказался рядом. Теперь ему достаточно руку протянуть, и тогда дотянется, схватит.

– Потому что в туалет захотела, – из последних сил выдавила Ася.

Она почти не соврала. Ей вдруг действительно захотелось в туалет, прямо очень-очень, сильно-сильно. А еще неплохо бы стать невидимкой. Или…

– Ах, вон оно что, – с нарочитым пониманием произнес мужчина, но Ася прекрасно разглядела усмешку, спрятавшуюся в уголках его губ.

Льдистые глаза опять блеснули, пронзительный взгляд будто проник в сознание, легко считал мысли.

Ася хотела закричать, но голос окончательно изменил, и она не смогла выдавить ни звука. Да и поблизости в действительности никого нет, никто не придет на помощь, сколько ни ори. И Ася уже представила, как лежит на этом каменном алтаре, раскинув в стороны руки, будто та распятая чайка. И он не такой чистый, а ярко-алый от ее крови.

– Пап! – внезапно раздался знакомый хрипловатый голос. – Ты еще долго? Идем.

Страх схлынул, оцепенение резко прошло, коленки ослабли, а по спине побежала струйка холодного пота.

Мужчина отступил на шаг, повернулся на голос.

– Сейчас иду, – ответил тому самому парню с рюкзаком. – Только девочке помогу. Она не местная и, видишь, заблудилась. – И опять улыбнулся.

Но и теперь Ася не поверила его улыбке. Не было в той ни тепла, ни доброты, одно сплошное притворство, лживая маска.