Смерть в пионерском галстуке

Рот остался приоткрытым, будто на полуслове, а глаза широко распахнутыми – смотрели вверх, в небо, но уже без всякого выражения.

Глава 23

– Он умер? – потрясенно прошептала Соня.

Настя молчала. А что сказать? Пустой взгляд говорил сам за себя. Хотя она и проверила пульс, не смутно представляя, как когда-то, а точно зная, где искать. Но насколько бы сильно она ни желала ощутить под подушечками пальцев пусть и едва различимое биение жизни, не почувствовала ничего, только сохранившуюся пока теплоту кожи.

Кто-то из стоящих за спиной шмыгнул носом, кто-то глубоко и судорожно вздохнул, на слух не определить. Настя тронула за плечо по-прежнему сидящего на корточках Рыжего, распрямилась, произнесла каким-то чужим хрипловатым голосом:

– Идемте отсюда.

Но никто из ребят даже не шелохнулся, не сдвинулся с места, будто они окаменели.

Для большинства из них, если не для всех, это наверняка оказалась первая смерть, увиденная собственными глазами, первый лично пережитый момент, когда в твоем присутствии случилось вот это самое, непостижимое и непоправимое: был человек, и вдруг его не стало. Не просто ушел, уехал, пропал без вести, а перестал существовать, потерял свою суть, превратился в бездыханное тело. И хотя у него по-прежнему имелось имя, теперь оно ничего не значило. Произнесешь, но никто не откликнется и не разделит с тобой момент жизни.

– Идемте! – повторила Настя громче и тверже. – Хватит тут стоять!

Все равно ведь ничего уже не изменишь. И задерживаться не стоило. Лучше сообщить кому нужно, чтобы нашли и забрали.

Сначала зашевелился Рыжий, тоже распрямился, шагнул к остальным, закусил губы, увидев слезы, текущие по щекам Сони.

– Идем, идем, – в который раз проговорила Настя, но уже мягче, подтолкнула вперед оказавшегося на пути Киселева.

Но когда пролезли сквозь кустарник, вышли на тропинку, все опять остановились.

– И что будем делать? – мрачно поинтересовалась Кошкина.

– Уходить, – категорично вывела Настя. – Ты же слышала.

– В Покровское? – уточнил Рыжий.

– А как же Валя, Демид? – с вызовом напомнила Яна. – Дмитрий Артемович. Они ведь в лагере остались. Мы их там бросим, а сами сбежим?

– Вернемся туда и уже все вместе пойдем, – обведя всех внимательным взглядом, уверенно пояснила Настя. – А заодно позвоним в полицию.

– А может, кому-то сразу двинуть в деревню за помощью? – предложил Рыжий.

Он вдруг оказался непривычно серьезным и рассудительным, хоть и осталась при нем прежняя безбашенная решимость и жажда действия. Правда, Настя засомневалась, что лучше: иметь дело вот с такими дерзкими, не желающими сдаваться и плыть по течению ребятами или с группой примерных перепуганных деточек, послушно переложивших ответственность за все происходящее и за свою жизнь на мудрых, опытных взрослых. Хотя ведь и взрослые не всегда достаточно опытные и мудрые, они тоже ошибаются, теряются и боятся, и не обязательно именно за себя.

– Пусть Кисель и девчонки сразу туда идут, – между тем продолжал Рыжий. – Наверняка там тоже полиция есть. И этот же еще… Николай Васильевич сказал… – он сосредоточенно свел брови, вспоминая, – Семен. Может, он как раз полицейский.

– Вряд ли, – возразила Настя.

– Вы его знаете? – влезла Кошкина, и та больше не стала отпираться:

– Возможно. – Хотя ничего объяснять тоже не стала. Не важно это сейчас. Сразу заявила твердо: – Нам лучше не разделяться.

– Но Славика ведь тоже нельзя тут бросать, – ввернул Рыжий, разложил: – Мы в лагерь за остальными, а Кисель пусть бежит в Покровское. Чтобы время зря не тратить. Найдет этого Семена. – Вопросительно посмотрел на приятеля. – Да?

– Да без проблем, – невозмутимо откликнулся Миша, но сразу добавил: – Только я не знаю, где это Покровское.

– Анастасия Игоревна, а вы знаете, как туда идти? – опять вмешалась Кошкина.

– Мы же туда и собирались после моста. Главное, выйти к реке. Там дорога вдоль берега – и дальше по ней. У меня карта с собой, – вспомнила Настя, запустила руку в карман ветровки, вытянула на свет и расправила сложенный в несколько раз листок. – Вот. Тут все понятно. – Найдя нужное место, ткнула в него пальцем. – Мы в данный момент где-то здесь. А вот здесь река, дорога и Покровское. – Подняла взгляд, посмотрела на ребят. – Но я же не могу вас бросить одних. Я за вас отвечаю. Давайте сначала лучше вернемся в лагерь, вы останетесь с Дмитрием Артемовичем, а я…

– Так я же не вам предлагаю в деревню бежать, – не дослушав, перебил ее Рыжий. – А Мише.

– Его я тоже отпустить одного не могу, – со значением пояснила Настя. – Я же сказала, что за вас отвечаю.

– Анастасия Игоревна, – с сердитым негодованием выдохнула Кошкина, словно это она была старше и разумнее, без лишних церемоний выхватила карту из Настиных рук, сунула Киселеву, прикрикнула: – Чё стоишь? Беги.

– Миша! – попыталась остановить его Настя, даже ухватить за руку, но между ними неожиданно оказался Рыжий, и Киселев рванул прочь, воспользовавшись моментом, совсем как ему Кошкина приказала.

Та еще и протянула, скривив губы в ехидной ухмылочке:

– Мы, подростки, такие неуправляемые.

Настя всплеснула руками.