Смерть в прямом эфире

Это место поглотило невинные жертвы, но оно же и поддерживает их существование. Здесь они живут как привидения. Воспоминания. Всплеск статических помех. Китти тоже почти растворилась во тьме, от знакомой им малышки практически ничего не осталось.

– Вэл, – окликает Айзек.

Она вскидывает руку, прерывая заготовленные им слова. Он беспокоится, что мог передать свои несовершенства Шарлотте, но на самом деле в нем куда больше достоинств: доброта, сострадание и щедрость вплоть до самоотречения.

Они с дочерью будут счастливы вместе. Вэл ощущает это будущее совсем рядом, едва-едва вне пределов досягаемости. Как заветную мечту, которая только и ждет, чтобы ее загадали. Чтобы потянулись к ней, попросили.

Будущее.

У Китти его не осталось. И нельзя забывать о волшебстве этого места, с помощью которого жители Благодати наверняка снова постараются перекроить детей по своему образу и подобию.

Вэл в этом не виновата. Ни в чем не виновата.

Она кладет ладонь на щеку Айзеку, поворачивает его лицо к себе и целует, напоминая ему о радости, желании и партнерстве – тех чувствах, которые они вправе желать. Напоминая и себе самой. Затем отстраняется и заглядывает в его прекрасные глаза, навеки запечатленные в ее сердце. Глаза, всегда видевшие ее и находившие даже тогда, когда другие не могли.

– Я бы любила тебя всей душой, – улыбаясь, шепчет она.

После чего проталкивает Айзека сквозь прореху и закрывает все двери в это место так надежно, что никто и никогда больше не сможет их отпереть.

Вэл умеет это лучше всего.

К тому времени, как мэр сообразит, что она «исправила» разрушенное пространство, но отгородила его от внешнего мира, остальные окажутся уже далеко, в безопасности со своими детьми. Иногда безопасность – лучший способ для родителей продемонстрировать любовь. И единственный способ продемонстрировать любовь к друзьям для Вэл.

Она садится возле Китти и прижимает ее к себе. Потом раскрывает объятия, и тени потерянных девочек и мальчиков нерешительно приближаются. В их глазах зажигаются искры, а движения выглядят более уверенными. Бессмертные сосуды надежды, как и все дети.

– Ты осталась с нами, – шепчет Китти.

– Конечно, осталась, – Вэл снова обращается в глубь себя, на этот раз зная, кто она такая и чего хочет, обнаруживает внутри океан магии и возможностей, которые ждали только ее приказа, чтобы вырваться на свободу.

Будущее Вэл беспредельно, как и любовь к младшей сестре. Они никогда не закончатся, не померкнут и не растворятся.

«Если не можешь победить младшее божество… Стань им».

– Время волшебства! – восклицает Вэл и накидывает плащ себе на плечи.

Эпилог

На ферме в полном разгаре весна. Если бы цвет распускающейся зелени можно было попробовать на вкус, то она показалась бы нежной и яркой, с золотистым оттенком, и похожей на вращение кругами на качелях, когда свежий ветерок целует в щеки.

Цвет весенней зелени – самый вкусный. Он отдает банкротством Благодати. Городок теперь стоит заброшенным, а опустевшие дома понемногу отвоевывает обратно пустыня. В любом случае, местные жители никогда не пробовали цвета.

Вообще-то, единственные, кто способен поведать обо всех вкусовых оттенках весенней зелени, собрались сейчас на ферме, на кухне главного дома. Маркус с Хави весело перебрасываются шутками и со смехом рассказывают про то, как на торжестве дочь Хави настолько рассердилась, что никто не планирует надевать свадебное платье, что сама облачилась в белое. Сын Маркуса в это время незаметно утаскивает три бисквита – один для себя и два для новых брата и сестры, о которых никогда не просил, но теперь не променял бы ни на кого на свете, – после чего спешит улизнуть в соседнюю комнату.

Айзек переживает, что Шарлотта очень капризна в еде, а Дженни уверяет, что обязательно что-нибудь найдется по вкусу среди множества приготовленных блюд, поэтому не нужно заставлять есть то, что дочке не нравится. И предлагает прислать рецепты, прекрасно маскирующие овощи внутри, как только закончит с курсовым дипломом. Она прекрасно справляется с учебой и даже подумывает после получения степени бакалавра сразу поступить на магистратуру. Когда одна из дочерей кричит из соседней комнаты, что хочет пить, Дженни тут же откликается: «Уверена, ты способна и сама решить проблему».

Они все учатся жить в мире с собой. Процесс нелегкий, но чудесный. Если бы можно было изобразить разворачивающуюся сцену одним цветом, то подошел бы нежно-голубой, как небо в безоблачный день, когда синева истончается почти до белизны. Никто больше никогда не попробует ни одного оттенка, но в этот момент ощущают вкус на языках, даже не осознавая того. Вы тоже можете, нужно только закрыть глаза и представить. Давайте же, я в вас верю.

Айзек выскальзывает из кухни, чтобы немного посидеть на качелях и предаться воспоминаниям. Он поглядывает на дорогу, словно ждет появления высокой фигуры, двигающейся к дому уверенным шагом, поправляя на плече толстую косу.