Смерть в приюте

У меня было много гипотез о том, что мы можем найти в приюте. Наиболее вероятным, я думала, будет обнаружить, что Ричард Стэплфорд общался с ними незадолго до смерти Софи. Маловероятно, что мы сможем связать их с доктором, который по утверждению Беатрис навестил ее до прибытия доктора отеля. Я была уверена, что этот доктор был плодом вымысла Беа, желающей облегчить беспокойство Бертрама. Я была бы довольна, если бы все дороги вели к лорду Ричарду, хотя знала, что высокие покровители и деньги могут покрывать многие преступные действия. Я также понимала, что Бертрам найдет больше подозрений, чем доказательств. Его план напоминал действия кошки среди голубей, он был целиком рассчитан на случайную ошибку или опрометчивое сообщение. Очень мало шансов. Даже успех моего собственного плана казался сомнительным. Но что еще мы могли сделать? Я совершенно не представляла, что мы можем найти.

Внешне приют не изменился, с тех пор как мы были здесь несколько дней назад. Увидев стиль загородной усадьбы детского дома, я поняла, что этот приют на самом деле был довольно маленьким. Он был прекрасно ухожен, и как я подозревала, полон пациентов из лучших слоев общества. Мистер Бертрам подошел к двери и позвонил в звонок. Я последовала за ним. Та же самая женщина, которую мы видели прежде, открыла нам дверь. Мистер Бертрам потребовал встречи с доктором Фрэнком. Она отказала. Мистер Бертрам начал повышать голос. Позади женщины появился крупный мужчина-служащий. Я не буду утверждать, что его плечи были шире двери, но близко к этому. Мистер Бертрам не уступал. Когда я испугалась, что спор может перейти к физическим действиям, я сдерживающе положила руку на локоть Бертрама.

— Пойдемте, — я говорила ясно и холодно. — Мы вернемся к членам комиссии и скажем им, что нам было отказано во входе. Они могут прийти и убедиться сами.

Мои слова подействовали как холодный душ. Мистер Бертрам открыл было рот, чтобы, как я чувствовала, отчитать меня, когда женщина у двери сказала: «Мне очень жаль, сэр. Я не поняла, что вы пришли с разрешения комиссии. Вам следовало меня предупредить. Конечно, доктор Фрэнк встретиться с вами. Я не лгала, когда сказала, что он сегодня очень занят. Боюсь, вам придется немного подождать в его офисе. Это вполне удобно и делается для вашей же безопасности».

— У вас здесь есть опасные больные? — спросил Бертрам.

— Действительно, сэр, — прорычал мужчина. — Именно поэтому мы должны быть осторожными с посетителями. Но, как говорит миссис Тернер, если у вас есть поручение от комиссии, это совсем другое дело.

Я внутренне молилась, чтобы у Бертрама хватило ума не исправлять их предположение. Он как-то странно посмотрел на меня, но позволил провести себя внутрь. Нас провели по тем же коридорам, что и раньше, в кабинет доктора Фрэнка. Наш мужской эскорт с самого начала отошел, но я была встревожена, увидев, что миссис Тернер заняла место в офисе. — Джон скажет доктору, что вы здесь, — доложила она.

— Пожалуйста, не позволяйте нам удерживать вас от ваших обязанностей, — любезно предложил Бертрам.

— Не могу оставить вас в офисе одних, — приветливая улыбка миссис Тернер имела двойное значение. Нас все еще подозревали.

Я надеялась найти в кабинете доброго доктора записи о пациентах. Судя по разочарованной ауре, которая окружала Бертрама, у него была такая же мысль. Я поднялась со своего места, слегка кашлянула и начала ходить по комнате. Я прошла мимо плаката, который видела во время прежнего визита, и убедилась, что все верно запомнила. Я походила немного дольше, становясь все более взволнованной.

— Эфимия, что-то не так? — Искренняя забота в голосе Бертрама послужила мне сигналом упасть на пол. Я только однажды в своей жизни теряла сознание и понятия не имела, как это сделать, поэтому закрыла глаза и упала. При этом моя бедная голова сильно стукнулась о пол. На мгновение меня охватили головокружение и тошнота. Мистер Бертрам помог мне сесть в кресло. Я что-то прохрипела про воду. Миссис Тернер позволила себя одурачить. Она выглядела обеспокоенной, профессионально проверяя мой неровный пульс.

— Несколько дней назад у нее было сильное сотрясение мозга, — волновался Бертрам. — Я не должен был привозить ее в Лондон.

— Действительно, сэр, — подтвердила миссис Тернер. — Я не удивлюсь, если слабость вернется снова. Это не место для молодой женщины, чувствительной и утонченной.

— Она… — начал мистер Бертрам, а затем с редким тактом остановился.

— Думаю, вам следует отвезти ее домой, сэр, извините, что осмеливаюсь вам советовать…

— Вы, вероятно, правы, — мистер Бертрам, как мне показалось, говорил с горьким отсутствием понимания.

— Воды, — прошептала я хрипло.

— Конечно, утка, — голос миссис Тернер звучал ободряюще. — Отдохните одну минутку. Я скоро вернусь.

Как только за ней закрылась дверь, я встала на ноги.

— Эфимия, вы должны отдыхать.