Смерть в Вентуотер-Корте

– А вот Джеффри. – Алек вгляделся в лицо крупного юноши. – Господи, только не говорите, что он влюблен в свою мачеху!

– Вот и мне показалось, – кивнула Дэйзи. – А раз так, прорубь сделал не Джеффри: он не стал бы злить Аствика купанием и тем самым навлекать на Аннабель новые беды.

– Возможно, столь далеко вперед наш влюбленный не заглядывал, – возразил Алек, рассматривая на фото остальных членов семьи. – Он вообще мог не знать о том, что Аствик угрожал графине разоблач… Ну и дела! Я-то считал Вентуотера стоиком, неспособным на сильные чувства! А у него тут чуть ли не пена изо рта идет.

– Однако в следующее мгновенье, когда я подняла голову, он выглядел невозмутимым, как обычно. Вчера вечером граф заходил ко мне в фотолабораторию поговорить. Я сбежала туда после скандала, – смущенно пояснила Дэйзи.

– Я вас не виню. Наверняка было ужасно неловко.

На ее месте любая девушка сбежала бы не просто в чулан, а вообще из дома – как Фенелла Петри. Однако Дэйзи доблестно оставалась на посту и старательно помогала правосудию, одновременно защищая друзей. Жаль, что Алек привлек ее к расследованию: теперь она разрывается между верностью друзьям и верностью долгу. Ничего не поделаешь, такая уж у детектива работа – использовать всех и вся, чтобы раскрыть дело.

– С чем же к вам пожаловал лорд Вентуотер?

– Хотел убедить меня в том, что доверяет Аннабель.

– На мне он это уже опробовал, – съязвил Алек.

Дэйзи хихикнула:

– Граф в своей весьма графской манере посоветовал мне не утруждаться и не передавать его слова вам, поскольку повторение сказанного не обратит вас в его веру.

– Тогда зачем?…

– По-моему, он пришел обелить Аннабель: на случай, если мерзости Джеймса настроили меня против нее. Лорд Вентуотер клялся, что понятия не имел о выходках сына. Еще граф, похоже, хотел уговорить меня не пересказывать клевету Джеймса вам. Когда я сообщила, что Джеймс в беседе с вами уже облил Аннабель грязью, лорд Вентуотер пришел в ужас.

– Неудивительно. Если я не арестую этого дрянного молодчика за убийство, пусть он хотя бы понесет заслуженное наказание от отца. Искренне надеюсь, что так и будет. – Алек предупреждающе вскинул руки, не дав Дэйзи заговорить. – Погодите минуточку. Вы вроде бы упоминали, что на вызове полиции настоял сэр Хью? Я вчера был как в тумане, и до меня не сразу дошло. Выходит, граф возражал против нашего вмешательства?

– Он лишь не хотел, чтобы в это дело совал нос начальник местной полиции. Лорд Вентуотер с полковником Уэтерби на ножах. Комиссар вам разве не объяснил?

– Он лишь велел держать местных подальше. Я не знал, что проблема лично в Уэтерби. Вентуотерам невероятно повезло, знаете ли, что я уже оказался в Гэмпшире. Никто из Ярда не смог бы сюда приехать без запроса начальника здешней полиции. Или, по крайней мере, без его разрешения.

– Вряд ли сэр Хью об этом знал. Он говорил, что не в курсе ваших порядков.

– Если бы речь шла о несчастном случае, то комиссару, пожалуй, удалось бы все замять. А так… Я обязан известить Уэтерби. Единственное, что позволяет мне тянуть время, – это связь данного дела с тем, над которым я уже работаю.

– То есть он рано или поздно узнает?

– Узнает. Уэтерби получит копию моего отчета. Да и от газетчиков не выйдет скрывать это вечно. Тринг с Пайпером – ребята хорошие, они местным коллегам и слова не сболтнули. Мое местонахождение известно лишь Жиллету, инспектору. Будь по-другому, вас бы уже осаждали толпы репортеров.

– Жуть какая!

– К счастью, они сейчас и так довольны. Консервативные газеты желают знать, когда же полиция начнет оберегать нежных, благовоспитанных леди от всяких отбросов общества. Левые листки ругают бедность – она, мол, вынуждает простых людей воровать дорогущие побрякушки, в которых щеголяют бесполезные модники.

– Вы не сообщили журналистам о найденных драгоценностях?

– Нет. Отчасти из-за связи со смертью Аствика, но в основном из-за того, что мы нашли не все украденное. Хочу сперва разыскать остальное. Тем не менее о находке уже известно многим. Максимум двадцать четыре часа – и это дойдет до газетчиков. Затем еще двадцать четыре – и газетчики пронюхают насчет Аствика.

– Ну и ну! Через двое суток на Вентуотер-Корт обрушится стая хищных репортеров?

– Максимум.

– Не говорите лорду Вентуотеру!

– Вы тоже, – с улыбкой посоветовал Алек. – Ну-с, если больше вам докладывать не о чем, возьмусь за работу. Начну с леди Марджори. Спасибо, мисс Дэлримпл. Мы с вами еще увидимся. Ты заточил карандаши, Эрни?

Дэйзи покинула голубой салон со смесью досады и облегчения. Значит, сегодня стенографировать не нужно. С одной стороны, обидно отходить на задний план после того, как уже ощутила себя частью команды. С другой – хорошо, что не придется слушать еще один допрос Джеймса. К тому же вчера она не написала ни строчки, а ведь будущий очерк – единственная причина оставаться в Вентуотере.