Смерть в Вентуотер-Корте

Когда лакей постучал в ее дверь, она смотрела в окно. Небо заволокло тучами, упали первые капли дождя. К утру снег, скорее всего, растает, и зловещая улика – дыра во льду – уйдет в прошлое.

Дэйзи поспешила в голубой салон.

Алек радостно ее поприветствовал и доверительно сообщил:

– Надеюсь, вы сумеете выровнять мои мысли, а то они все время ходят по кругу.

– Мои тоже. Я никак не могу сосредоточиться на статье и почему-то все меньше верю в реальность происходящего… Хорошо бы мне все это просто приснилось!

– Если вы не хотите…

– Нет-нет, я помогу, чем сумею.

– Спасибо. Давайте для начала вернемся к Марджори. Она настолько убедительно разыграла истерический припадок, что даже доктор поверил. Однако я готов поклясться: объясняя мне причину своего поступка, леди Марджори смутилась по-настоящему. Нельзя ведь покраснеть намеренно?

– Нет, конечно. Правда, моя подруга Люси, с которой мы вместе снимаем дом, такое умеет: просто начинает думать про что-нибудь ужасно неприличное. По ее словам, румянец – неотъемлемая часть флирта. А у меня не получается, – печально добавила Дэйзи.

– Значит, это тоже могло быть притворством… Что, если леди Марджори не красилась сегодня специально? Разыгрывала невинность?

– Возможно, но, по-моему, ей просто было перед всеми ужасно стыдно.

– Не исключено. Леди Вентуотер поступила наоборот: попыталась косметикой скрыть следы слез.

– По моему совету.

– Вот как. Все равно ее печаль выглядит странно, ведь графине больше не нужно опасаться Аствика.

– Она не в печали. Аннабель плакала из-за невероятной доброты лорда Вентуотера. – Дэйзи наморщила носик при виде недоверчивого лица Алека. – Конечно, у мужчин чужая доброта слез не вызывает, однако поверьте…

– Хорошо! Граф проявил к жене невиданную доброту, жена расплакалась. Он в курсе любви младшего сына к мачехе?

– При чем здесь это?

– Как знать. У меня уже ум за разум заходит, я хватаюсь за соломинку.

– Я тоже задавалась таким вопросом. Лорд Вентуотер не видел, как Джеффри смотрел на Аннабель в гостиной. Не видел граф и фотографию. Он вполне может считать, будто Джеффри напал на брата исключительно из благородных побуждений: хотел защитить Аннабель или даже отца. Графа ведь обвинения Джеймса тоже задели.

– Верно. Знал – знает – ли его светлость о том, что Аствик шантажировал графиню? Или лицо графа на фото искажено обычной ревностью?

– Не уверена. Он посетовал – мол, Аннабель что-то скрывает. Однако, насколько я поняла, лорд Вентуотер не разгадал, что дело в какой-то ее прошлой тайне. Он скорее не сердит на жену, а расстроен и опечален. Наверное, хочет, чтобы Аннабель ему доверилась.

– Чтобы она верила ему так же, как он верит ей… – Алек умолк, поскольку в раскрывшейся двери возникла голова лакея. – Да? В чем дело?

– Вас к телефону, сэр. Инспектор Жиллет из Уинчестера.

– Спасибо, сейчас буду. – Алек вскочил. – Эрни, найди Тома, пусть идет в парадный зал. Если это то, о чем я думаю, мы уезжаем.

Дэйзи последовала за инспектором, чтобы узнать о его дальнейших планах. Она ждала в стороне, а он слушал, быстро говорил и вновь слушал. Вошли сержант с констеблем, и Алек повесил трубку.

– Жиллет сообщил о смерти Аствика Пэйну, и тот созрел для разговора. Надеюсь, Том, пока мы доедем, парень не передумает. Эрни, ты вновь остаешься здесь дежурить. Мисс Дэлримпл, благодарю за помощь. Мы вернемся.

Алек с Трингом поспешили через заднюю дверь к гаражу. Дэйзи вышла на парадное крыльцо глотнуть свежего воздуха. Через несколько минут по подъездной аллее промчался желтый «малютка Остин» и исчез в дождливом мареве. Дэйзи зашла в дом. В холле безутешным столбом застыл Пайпер.

– Вам бы, наверное, хотелось присутствовать при допросе Пэйна, – посочувствовала она.

– Да, мисс, еще как.

– Вы больше нужны здесь, иначе мистер Флетчер вас не оставил бы. Вы работали с ним раньше?

– На выездном деле – первый раз, мисс.

– Его часто отправляют на выезды?

– Частенько, мисс. Он у нас главный по всем ювелирным ограблениям, да и по другим делам, где замешаны важные шишки. Шеф умеет с такими обращаться. У него манеры, знаете ли.

Дэйзи отметила, что ее Пайпер к «важным шишкам» больше не относит. Желая побольше разузнать об Алеке, она небрежно осведомилась:

– Его семья, должно быть, очень по нему скучает, ведь он постоянно в разъездах?

– Полицейские вечно перерабатывают, мисс, – не разгадав подтекста вопроса, ответил констебль. – А мы, детективы, так вообще день и ночь на службе. Моя девушка в курсе, с кем связалась.

Не успела Дэйзи проявить вежливый интерес к девушке Пайпера, как зазвонил телефон, и в холле как по волшебству материализовался Дрю.

– Спрашивают старшего инспектора, – объявил дворецкий.

– Он уехал, – растерянно сказала Дэйзи.

– Я отвечу, – значительно кивнул Пайпер и забрал аппарат у Дрю; дворецкий исчез так же быстро, как и появился. – Алло, алло! Говорит констебль Пайпер из уголовной полиции.

Трубка сердито закудахтала, не дав Пайперу объяснить отсутствие начальства. Он торопливо пошарил в кармане, извлек записную книжку и карандаш. Дэйзи помогла раскрыть книжку, и Пайпер принялся что-то лихорадочно строчить.