Смерть во имя Империи (СИ)

Мстислав смотрел на рыдающую Агнию, ее слезы каплями горящей нефти падали на мундир Императора, выжигая в нем маленькие дыры. Борислав лежал на коленях жены, в руках он до сих пор сжимал свой меч, которым сразил сегодня не меньше десятка противников. Здесь же была Дийна, сгоревшая в пламени Последнего довода, вместе с ней еще пятеро карающих.

Каратель неверяще смотрел на умершего Императора и бессильно сжимал Гунгнир. За окном грохотали молнии и ревел огонь, Ратмир и Горыныч вычистят это место от всякой нечисти, захватят несколько языков. А он, Мстислав, должен был спасти Императора, но не успел…

Сзади подошел Богатырь, сияющий подобно солнцу.

— Н-да… — протянул он, снимая шелом, и, помолчав минуту, спросил: — Я бью?

— Давай, скрывать это бессмысленно, — согласился Мстислав.

Богатырь кивнул и огромной ручищей схватился за воздух, потянул на себя что-то невидимое так, что от взбухших мышц начала трещать кольчуга. В его кулаке засиял белый свет, вытягивающийся в стороны. Ратмир схватился за него второй рукой и потянул с удвоенной силой. Наконец, из света сплелась веревка, и она поддалась. Тяжко выдохнув, Богатырь словно раскачивал что-то невидимое. За окном раздался печальный протяжный звон колокола. Бам… Бам… Бам… Ему голосили далекие колокола Ялты, Гаспра, Массандры и дальше. По всей Империи начали бить колокола. От самого большого ста пятидесяти тонного гиганта, до маленьких, установленных в небольших сельских звонницах. Все они били в такт, тревожа подданных Империи своим звуком.

На далеком Кунашире только что вставшие на дежурство драконы недавно сформированного крыла неверяще уставились на раскачивающиеся колокола, блестящие в лучах восходящего солнца своей новенькой бронзой. Через миг, когда к ним пришло осознание случившегося, яростный рык тридцати шести летающих громад сотряс небо, распугивая тэнгу на соседнем острове. В вечно сумеречном и беспокойном Нутэт-Ныкиритин падала ниц нежить, вознося молитвы за упокой павшего Царя. Замерла Москва, тревожно вслушиваясь в неумолимый звон. Голосили шишиги в Заречье, и замолк Ирий. (Ч и тай на Кн иг о ед . нет) Не веря в то, что слышат, вскакивали из постелей жители Ариана и северная чудь. Эта печальная новость дошла до всех. Девятый Император и Самодержец, Владыка и Архистратиг Всероссийский Борислав Варашевич погиб.

В стольной Москве Огнеслав вышел на негнущихся ногах на Соборную площадь и пустым взглядом смотрел, как сам по себе раскачивается язык Большого Успенского колокола. Раз, два, три… Удары звонко отдавались в голове, словно молотом выбивая всякие мысли. Кремль просыпался, а колокол гудел. Откуда-то издалека до ушей Цесаревича долетел полный отчаяния голос Анариэль:

— Что это такое? Что случилось, Огнеслав?

Оглянувшись, Цесаревич увидел растрепанную княжну. Волосы спутаны, на плечи наскоро наброшен плащ — совершенно неблагородный вид, но до чего же красива. Как ее только выпустили на улицу?

— Все встали как вкопанные, кто-то плачет, кто-то просто молчит, или околесицу городит. Все как с ума посходили!

Ну, собственно, понятно. Некому было ее остановить. Стражей, с отъездом Императора в Ливадийский дворец в Кремле поубавилось, а придворные просто выбиты из колеи. Ей еще повезло наткнуться на Цесаревича.

Огнеслав провел по лицу ладонями, словно смывая с себя печаль. И решительно повернувшись к княжне, сказал:

— Ваше сиятельство, похоже, с этой секунды мое шефство над вами заканчивается. Но я искренне надеюсь, что мы останемся друзьями впредь. Сейчас вам лучше вернуться в комнату, колокола должны смолкнуть с минуты на минуту.

Движением руки Цесаревич подозвал одного из стоящих неподалеку слуг, тоже вышедшего удостовериться в подлинности звона, и приказал ему отвести княжну в ее покои. Сам же Огнеслав направился к порталам, по пути передав быстро начирканную на носовом платке записку дежурному фельдъегерю. Наказал ему доставить послание Ее Императорскому Высочеству Кхэль Собун. И, не медля больше ни минуты, пропал в красной вспышке Кремлевской портальной арки. Почти в тот же миг на Соборную площадь опустилась тишина. Колокола замолчали, но от этого стало только еще более жутко.

Огнеслав даже не подумал взять с собой конвой. Да это и не нужно было, Катерина давно уже приставила к нему усиленную охрану. Наверняка она узнала о смерти Императора напрямую от Карателя, и сейчас за Огнеславом тянется не меньше сотни теней, это не считая пятидесяти невыразительных личностей, преследующих Его Императорское Высочество по пятам. Они появились словно из ниоткуда, стоило только Цесаревичу выйти из портала в Севастополе Таврическом. Отсюда он час добирался до Ливадии на транспортном когге в сопровождении звена драккаров, крыла драконов и конницы на тулпарах. Вся эта летучая армада приземлилась в сотне метров от дворца, который и так был окружен едва ли не целой ратью карающих, витязей и ратников.